-
Я чувствую себя не очень хорошо. Я сажусь на поезд до Лиона, и мне назначают выступление в колледже. Что со мной не так? Я болен наркотиками? Вот что такое наркотическая болезнь? Я выпиваю бутылку Pernod и выхожу на концерт. Студенты заказали это шоу. Оно неорганизованное, и в огромном зале всего около сотни человек.
Трое парней, сидящих примерно на полпути назад, подначивают меня. Я играю фразу, и из-под пальто парня, закрывающего лицо, доносится сильный звук. Сегодня все идет хорошо, и я злюсь, что меня преследуют. Мне нужно искупить свою вину перед Парижем. Я не собираюсь мириться с этим.
Они издают еще один пукающий звук, и я прекращаю играть. Я аккуратно кладу рожок на сцену, затем спрыгиваю в кресла, выхожу в зал и встаю в ряд перед тремя парнями, которые издавали все эти пукающие звуки. Им около двадцати, они не большие, но и не маленькие.
"Если я услышу от вас еще хоть один звук, я выйду сюда и выебу вас. Вы все поняли, мелкие засранцы?"
Они выглядят испуганными. Я говорю серьезно, и они это видят. Зрители бурно аплодируют.
После шоу я все еще не могу есть, и каждый раз, когда я пытаюсь, меня тошнит. Я один в Европе, и как бы я ни наслаждался этим волнением, что-то не так. Парень из колледжа, который рекламировал мероприятие, возвращается и говорит, что забыл сделать афиши, поэтому никто не знал о концерте. Не мог бы я взять половину денег?
"Да, я, блядь, против. Ты должен заплатить мне за все".
Он называет меня американским бизнесменом, говорит, что я не артист, но в конце концов платит мне. Мне предстоит еще один концерт в Женеве.
Я приезжаю в Женеву, и там меня ждут отношения художника и покровителя. Меня приглашают на ужины в дома невероятно богатых людей. Очень снобистские, они должны первыми познакомиться с новой модной вещью из Нью-Йорка. И они чопорны. Иногда, когда я встречаю таких людей, застывших на идее, что их деньги делают их лучше других людей, они настолько чопорны, что я удивляюсь, как они умудряются размножаться.
Поэтому я не могу есть и на званых обедах навожу ужас на всех, спрашивая, не знают ли они, где можно достать героин. Я убежден, что болен наркотиками.
Но даже если бы я не был болен, у меня никогда не получалось в таких ситуациях. Все художники, которых я знаю, - а если вы посмотрите на список самых продаваемых ныне живущих художников, то среди них будет четыре или пять человек - не буду называть их имен, но в этом и заключается их настоящий талант. Они могут пойти на ужин с этими людьми, их можно погладить по голове и улыбнуться. Неважно, хорошие они художники или нет. Важно лишь, что на них правильная одежда, правильная прическа и они наклонятся в нужный момент.
Меня постоянно тошнит, и я не знаю, как я смогу играть. Но я должен сыграть этот концерт, потому что они оплачивают мой перелет домой, и если я не сыграю, Бог знает, что со мной будет. Иногда я думаю, не являются ли большинство бездомных музыкантами, у которых сорвались гастроли, и они застряли где-то.
В раздевалке много людей. Я не обращаю на них внимания. Мне хочется, чтобы они ушли. Я выступаю в женевском New Morning, большом джазовом клубе, где все билеты уже распроданы.
Я играю около минуты, а потом вынужден уйти со сцены, чтобы меня вырвало. Я возвращаюсь и начинаю играть. Я изменил то, что играю, так, что в музыке образовались огромные пробелы. Я ввожу фразу, затем играю ее снова с пропущенными нотами, затем снова с пропущенными нотами, пока не остаюсь стоять в тишине с интервалом в десять и пятнадцать секунд. В этом есть и театральные, и музыкальные достоинства. Думаю, я могу быть первым, кто скажет "дело в нотах, которые я не играю". Но на самом деле я смотрю на свои туфли и пытаюсь не сблевать прямо на сцене. Чтобы они заплатили за мой билет и я смог добраться до дома.
У вас когда-нибудь был тяжелый день на работе? Представьте, что вы пытаетесь не сблевать на сцене, играя на саксофоне, иначе вы окажетесь бездомным в Швейцарии.
Я справляюсь с этим. Это причудливый успех. Какой-то известный поэт даже написал стихотворение о том, как странно и свято я веду себя в гримерке после шоу. Как я просто смотрю в потолок, пока назойливые люди пытаются со мной заговорить.
-
Я звоню Лейсе из отеля.
"Купи героин! Я возвращаюсь завтра, меня тошнит от наркоты. Возьми кокаин и героин и встреть меня в аэропорту".
А вот и Лейса, по ту сторону таможни. Она подпрыгивает на месте в своей жизнерадостной манере. Когда я наконец прохожу таможню, я начинаю бежать, чтобы добраться до нее, но меня останавливают. Если я бегу, значит, мне есть что скрывать.
Они хотят порыться в моем чемодане. Я говорю им, что просто рад увидеть свою девушку, и: "Видите...?" - по какой-то странной причине я достаю всю прессу, которую приобрел во Франции, и показываю им свои фотографии во всех этих журналах. Думаю, идея такова: "Видите, я знаменит, я не могу ничего провозить контрабандой".