Я пошел посмотреть на шоу Жана-Мишеля и увидел, что оно состоится. Я отправил электронное письмо хозяйке Барбикана и сказал: "Вы должны были проверить мои цитаты, прежде чем публиковать программу".
Честно говоря, мне и в голову не пришло, что они не использовали ничего из того, что я сказал. Я уделил им более двух часов своего времени и думаю, что действительно пролил на него свет так, как никто другой не смог бы сделать. Каково это было - быть с ним с самого раннего возраста и наблюдать за его трансформацией.
Но они ничего у меня не взяли. Это было странно, но ладно, ничего страшного.
Но потом, вместе с показом Жан-Мишеля, я вижу, что показывают фильм Джармуша "Постоянный отпуск", как будто это как-то связано и уместно.
Они также организуют несколько вечеров концертов под лозунгом "Музыка Джима Джармуша"!
В качестве рекламы "Музыки Джима Джармуша!" здесь размещена моя фотография из фильма "Чужестранец из рая", снятого по моей идее.
Я не знаю, сколько фильмов снял Джармуш, но, полагаю, я оценил как минимум половину из них.
То есть они используют мою фотографию из фильма, который был моей идеей, для вечера моей музыки, а мое имя нигде не упоминается?
Мне кажется, что я должен поторопиться и успеть опубликовать эту книгу до того, как Джим Джармуш получит ее и выпустит как свои собственные мемуары.
Что кажется безумно грубым, так это то, что Барбикан, с которым я поддерживал связь, так и не сообщил мне о том, что они будут играть мою музыку на нескольких ночных концертах.
Честно говоря, меня не беспокоит, что "Барбикан" не использовал ни одной моей цитаты в своей программе, но я возмущен, потому что такие места, как "Барбикан", должны устраивать огромные выставки моих картин. Конечно, мир искусства не станет слишком близко подходить к настоящему художнику, пока он не умрет и не будет в безопасности. Точно так же, как это происходит сейчас с Жаном-Мишелем или Дэвидом Войнаровичем. Это все часть заговора по поддержанию посредственности.
Я еще больше изучил вопрос с музыкой. Музыкальный директор Коултер, который занимался созданием фильма, сказал в интервью что-то вроде: "Музыка Джона Лури не была нам особенно интересна. Нам понравилось, что он играл с Марком Риботом и Наной Васконселос, но в остальном мы не заинтересовались".
Наконец-то мое имя упомянули, чтобы оскорбить меня.
Что за хрень тут происходит?
Ладно, хотя Жан-Мишель ходил за мной по пятам, как за младшим братом, и я, конечно, во многом повлиял на то, каким он стал, я не хочу приклеиваться к нему, как это делают многие люди. Это тошно, но это правда; это дерьмо становится похожим на Сталина, переписывающего историю, и, похоже, они пытаются исчезнуть меня.
И все же. Я собирался забыть обо всем этом. Честно говоря, я действительно собирался оставить это. Мне казалось, что преследовать его - это негативное занятие.
Позвольте мне работать над тем, что есть положительного. Я дочитаю 14-ю главу, а потом пойду работать над картиной, которую я задумал. Сосредоточьтесь на позитивных моментах.
То, что заставило меня бросить полотенце и сказать: "О, черт, этого не может быть", - это то, как рекламируется "Постоянный отпуск":
Известно, что когда Джармуш снимал фильм в квартире на Восточной Третьей улице, художник Жан-Мишель Баския использовал съемочную площадку в качестве ночлега. "Каждый раз, когда мы снимали обратный ракурс, мне приходилось протаскивать Жан-Мишеля в его спальном мешке под камерой, чтобы он оказался вне кадра", - рассказывал режиссер. "Он ворчал и снова засыпал".
А то, что Джармуш говорит в интервью, еще хуже и неправдивее. Он говорит о том, что поддерживал молодого художника, разрешая ему спать на съемочной площадке.
Жан-Мишель, то и дело, в течение примерно двух лет, ночевал в моей квартире.
Джим снимал свой студенческий фильм "Постоянные каникулы". И в качестве одолжения я разрешил ему хранить оборудование в моей квартире. Это была не его съемочная площадка.
Жан-Мишель даже не присутствовал в тот день, когда Джармуш снимал ту единственную сцену, которую они делали в моей квартире, где танцует Крис Паркер.
Однажды Джиму и его съемочной группе из Нью-Йоркского университета понадобилось перебрать оборудование, поменять катушки или что-то в этом роде, а Жан-Мишель спал на полу. Джим никогда не встречал его до этого, и Жан-Мишель так и не проснулся.
Жан-Мишель расположился в середине пути. В какой-то момент они решили, что будет проще перетащить его в спальном мешке в конец комнаты.
Что меня действительно оскорбляет сейчас, как и тогда, так это то, что коллеги Джима по Нью-Йоркскому университету были настолько подавлены и в какой-то степени отвращены тем, что им пришлось иметь дело с этим "бездомным" и прикасаться к нему. У Джима довольно доброе сердце в таких вещах, он не испытывал отвращения, но все же, он не знал тогда Жан-Мишеля, а теперь злорадствует по этому поводу? Как будто он поддерживал молодого Баския. Святые угодники, прекратите это.