Джо простонал:
– Ну, началось. Да ты с ним полночи пронянчишься. Выпью еще пива и пойду спать.
Он открыл холодильник и достал черную с золотом банку. Я мяукнул, решив, что это молоко для меня. А он сказал кое-что, меня насторожившее:
– Не подпускай к нему Джессику. Она его слопает на завтрак.
Интересно, кто такая Джессика? Собака? Злая соседка? Другая кошка?
Ощущение измены окатило меня, как холодный душ. На кухне стояла миска с надписью «КИС-КИС» и остатками еды. Я рухнул на пол, сердце затрепетало на бело-голубой плитке. Мои косточки болели, а намокшая шерсть казалась свинцовой. Язык горел от привкуса машинного масла. Я был готов сдаться.
Проделав весь этот путь, я узнал, что у Элен уже есть кошка.
Другая кошка добралась сюда первой!
Вторая глава. Другая кошка добралась сюда первой
После противной ванны и большой порции молока я хорошо выспался, и мое настроение улучшилось. Особенно когда обнаружил себя лежащим на желтой бархатной подушке.
– Кошки обожают эту подушку, – сказала Элен, вытерев меня пушистым полотенцем и нежно уложив на нее. – Она досталась мне от мамы. Спи, котёныш, а утром разберемся, чей ты.
Но сначала о Джессике.
Более шкодливой кошки я в жизни не встречал. У нее была прелестная шелковистая шерсть, наполовину черная, наполовину белая, и лапы с розовыми подушечками, которые она с удовольствием выставляла напоказ, притворяясь, что вылизывает их. Посмотрев в ее манящие лютиковые глаза, я сразу влюбился. Я боялся ее и немного ревновал. Складывалось впечатление, что она жесткая и властная, но она была великолепна, и я хотел, чтобы она стала моим другом. Я видел, что за ее самоуверенной наружностью прячется милая кошечка, которая хочет быть любимой. В моей голове уже зрел план, как с ней подружиться. Я мечтал запрыгнуть к ней в корзину и ощутить прикосновение ее лоснящегося горячего тела. Но я был еще котенком и пока грезил лишь о том, чтобы мне разрешили с ней играть. Командовать пока будет Джессика, и это тяжело, но дайте мне полгодика, и я стану главным – надеюсь, к тому времени она меня полюбит.
– Ах ты, подлая тварь! БРЫСЬ!
Вот те на! Неужели прелестный мягкий голос Элен мог превратиться в такой визг? Это она мне? Котята бегают даже быстрее взрослых кошек, и я стремглав кинулся под пианино, прерывая сладкий зевок.
Я сидел под пианино и смотрел, как Элен выгоняет Джессику и выбрасывает мертвую птицу, которую та притащила с улицы. Это был лишь один из подобных случаев. Джессика вела себя возмутительно. Она рвала ковры, царапала мебель, кусками заглатывала еду – особенно краденую. А если ее оставляли на улице, она появлялась в окне, сверкая выпученными глазами, и настойчиво орала, пока ее не впустят. Хуже всего, что она царапала сына Элен, малыша Джонни, тот начинал плакать, а его плач вызывал у Элен тревогу. А от тревоги Элен заводился Джо.
В то первое утро я чувствовал себя свежо и пребывал в хорошем настроении. Это был мой старый дом, где я вместе с Элен прожил все ее детство. Меня переполняло желание увидеть лестницу, и я не мог дождаться, когда Элен откроет дверь в прихожую. Чтобы попросить человека открыть дверь, нужно элегантно сесть перед ней с задранной вверх головой. И неотрывно смотреть на дверную ручку – рано или поздно он поймет. Это основы телепатии.
– Он хочет погулять по дому.
Джо открыл мне дверь. Он точно любил кошек.
В прихожей у меня перехватило дыхание. Я вспомнил, как нам было здорово в этом чудесном доме. Та потрясающая лестница была на месте, она отлично сохранилась. Для котенка, который родился в одноэтажном доме, лестница была трудным гимнастическим снарядом. Лучшим местом на ней была площадка между пролетами, от которой ступеньки поднимались налево. Оттуда можно было смотреть вниз, принимать солнечные ванны и привлекать внимание всех идущих наверх или вниз. По запаху я понял, что Джессика уже заняла это место, а вскоре увидел своими глазами, как нахально она там восседает, вытягивая драконью лапу навстречу любому, кто осмеливался игнорировать ее, проходя мимо.
Поначалу Джессика не хотела делить со мной лестничную площадку, но она не могла отказать себе в удовольствии покрасоваться, ракетой взлетая по ступенькам. Она любила лежать там, положив голову на ковер и растопырив страшную когтистую лапу, поджидая меня. К адреналину быстро привыкаешь. Когда я совсем освоился в новом доме, мы с Джессикой стали вечерами устраивать безумные забеги по лестнице; прижав уши и заломив хвосты, гулко топали по ковру. «Мама, СМОТРИ!» – верещал Джонни, когда мы начинали гоняться друг за другом вверх-вниз; они втроем смеялись над нами, и по всему дому летали кошки и веселый смех.