В то же время, указанные неблаговидные поступки отнюдь не заслоняют от Ж. Мишо величие исходной духовной цели и не дискредитируют действительный героизм больших масс людей разного сословия того времени. Не описывает Ж. Мишо и мусульман (сарацин) в черных красках, хотя, по-видимому, все сведения о притеснениях и избиениях христиан "воинами ислама" (как, впрочем, и наоборот) автор аккуратно собрал и представил в своей книге.
Словом, несмотря на ряд недостатков в интерпретации данных и с десяток второстепенных фактических ошибок, труд Ж. Мишо может оказаться весьма ценным, поскольку он значительно расширяет наш кругозор применительно к теме. В самом деле, в советской и российской медиелогии (дисциплине о Средних веках) Крестовыми походами занимался только М.А. Заборов. До недавнего времени мы могли узнать об этой исторической эпохе на русском языке только из его работ. М.А. Заборов - историк советского периода, и он, конечно, не способен относиться к Крестовым походам объективно. И еще вопрос, кто более необъективен - М.А. Заборов или же Ж. Мишо. Если Мишо демонстрирует, так сказать, некоторую "приязнь" к крестоносцам, то неприязнь к ним М.А. Заборова местами выходит за рамки общепринятого советского и простирается вплоть до каких-то личных чувств (см. его фундаментальную работу [Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. М.: Наука. 1980. - 320 с.]). Очень странно, почему М.А. Заборов в конце XX века столь резко, язвительно, предвзято и с явной обидой пишет о крестоносцах, погибших и умерших за 900 лет до него.
Поэтому труд Ж. Мишо служит для нас приятным и полезным источником новых сведений о Крестовых походах. Правильно издательство "Алетейа" в 2001 году переиздало его (только отредактировали плохо). Честь и хвала также безымянному мастеру OCR, приславшему электронную версию в библиотеку Якова Кротова (последнему тоже хвала, что поместил в свои анналы).
И теперь можно надеяться, что для молодежи, даже на ее пивном фоне, появляется возможность при изучении данной темы выйти за рамки тенденциозности, банальности и примитивного дикарского материализма, характерных для работ М.А. Заборова.
Будем надеяться, что на русском языке появятся и другие исследования Крестовых походов, которые во многом должны послужить делу воспитания в духе истинного христианства, отнюдь не сводящегося к толстовскому и буддистскому "непротивлению злому". Возможно, опубликование неведомых нам пока деталей эпохи Крестовых походов будет способствовать прозрению людей в плане выработки истинной цели жизни и истинных жизненных приоритетов, которые, конечно, никак не должны совпадать с нынешней погоней за "золотым тельцом", ведущим нашу страну к коллапсу и краху. И современные нам люди увидят, наконец, себя со стороны, увидят всю ничтожность и приземленность своей жизни, всю свою трусость, все свое глупое чванство, всю никчемность своего существования, направленного на приобретение и захапывание, причем не настоящих (не поддающихся уценке) ценностей, к которым попутно стремились крестоносцы (золото, серебро, драгоценные камни, земли), а к плотным "зеленым" бумажкам с молодецкими физиями президентов столь чуждой нам страны.
Сосискин
Глава 1
От странствий на поклонение Святому Гробу до Клермонского собора (IV в. - 1095 г.)
С самых первых времен христианской эры последователи Евангелия собирались вокруг гроба Иисуса Христа, Спасителя мира, для молитвы. Император Константин воздвиг храмы над гробом Сына человеческого и на некоторых из главных мест Его страданий; освящение храма Святого Гроба было великим торжеством, при котором присутствовали тысячи верующих, собравшихся со всех сторон Востока. Мать Константина, св. Елена, уже в преклонных годах предприняла странствие в Иерусалим и содействовала своим усердием открытию древа Креста Господня в одной из пещер, поблизости от Голгофы. Бесплодные усилия императора Юлиана возобновить храм Иудейский, в опровержение слов Священного писания, сделали еще более дорогими Святые места. Между благочестивыми поклонниками IV века история сохранила имена св. Порфирия, бывшего впоследствии епископом Газским, Евсевия Кремонского, св. Иеронима, изучавшего в Вифлееме Священное писание, св. Павлы и дочери ее Евстахии из знаменитого рода Гракхов, могилы которых находит в настоящее время путешественник рядом с могилой св. Иеронима, близ той пещеры, где Спаситель возлежал в яслях. В конце IV века число паломников было так велико, что многим из отцов церкви, между прочим и св. Григорию Нисскому, приходилось уже красноречивыми доводами указывать на злоупотребления и опасности странствования на богомолье в Иерусалиме. Напрасные предостережения. Не могло впредь явиться в мире такой власти, которая преградила бы христианам путь к Святой Гробнице.
Вскоре из глубины Галлии нахлынули толпы новых христиан, которые спешили поклониться колыбели верования, только что воспринятого ими. Маршрут, или дорожник, составленный собственно для паломников, служил им путеводителем от берегов Роны и Дордоны до реки Иордан и на обратном пути из Иерусалима до главных городов в Италии. В первых годах V века мы встречаем на пути к Иерусалиму императрицу Евдокию, супругу Феодосия Младшего.
В царствование Ираклия войска персидского шаха Хосроя II нахлынули на Палестину; после десятилетней борьбы победа осталась на стороне христианского императора. Он возвратил святилищу Иерусалима древо Животворящего Креста, похищенное варварами; босой проходил он по улицам священного города, неся на плечах своих до самой Голгофы это орудие искупления человеческого. Шествие это было торжественным праздником, память о котором церковь празднует и доныне под именем Воздвижения Честного Животворящего Креста. В последние годы VI века выехал из Пьяченцы с благочестивыми спутниками св. Антонин, чтобы почтить поклонением места, освященные следами Божественного Искупителя. Дорожник, носящий имя его, доставляет очень любопытные сведения о состоянии, в котором находилась в то время Святая земля; между тем как Европа волновалась среди разнообразных бедствий войны и переворотов, Палестина покоилась под сенью Голгофы и как будто во второй раз сделалась землею обетования. Но недолго должны были продолжаться это спокойствие и благосостояние.
* * *
Из хаоса религиозных и политических смут, среди развалин, загромождающих с каждым днем более и более слабый, колеблющийся и разделенный Восток, выступил человек со смелым замыслом возвестить новую веру, основать новое царство. Это был Мухаммед, сын Абдуллы, из племени курейшитов. Он родился в Мекке в 570 г.; был сначала бедным погонщиком верблюдов, однако одаренным пылким воображением, энергичным характером, живым умом, и имел глубокое познание аравийских народностей, их наклонностей, вкусов и потребностей. Коран, над сочинением которого он провел 23 года, хотя и проповедовал чистую нравственность, но вместе с тем обращался и к самым грубым страстям человеческого сердца и сулил убогим обитателям пустыни обладание целым миром. Сын Абдуллы, когда ему было 40 лет, начал проповедовать свое учение в Мекке, но после 13-летней проповеди должен был бежать в Медину, и с этого бегства Пророка в Медину, 16 июля 622 г., начинается мусульманская эра. Не много понадобилось времени Мухаммеду, чтобы завоевать все три Аравии, но яд прервал его победы и жизнь в 632 г. Войну и проповедь его учения продолжали Абу Бекр, тесть Мухаммеда, и Омар, который покорил Персию, Сирию и Египет. Амру и Серджий, наместники Омара, подчинили своей власти Иерусалим, который мужественно защищался в продолжение четырех месяцев. Омар, явившийся самолично принять ключи побежденного города, велел выстроить большую мечеть на том месте, где возвышался храм Соломона. При жизни халифа, наследовавшего власть Абу Бекра, участь палестинских христиан была еще не очень бедственна, но по смерти Омара им пришлось терпеть всякий позор и разграбление.