Значительный успех, которого таким образом достигли мусульмане, ободрил на смелый шаг против христиан одного из мелких эйюбитовских князей Сирии, Анназира Дауда, владетеля Крака и сына Альмуаззама, прежнего султана Дамаска. Он внезапно напал на Иерусалим, завоевал город, разрушил крепостные сооружения вместе с башней Давида и ужасно неистовствовал среди жителей несчастного города. Его победа могла бы сделаться сигналом для полного истребления христианского господства на Востоке, если бы сыновья Алькамила и вообще все принцы эйюбитского господствующего дома не воевали постоянно между собой. Правда, Аладил был в конце концов побежден своим братом Ассали Эйюбом, но как только последний покорил Египет против него поднялся его дядя, Ассали Измаил, владетель Бальбека, завоевал Дамаск и вошел в союз с Ибрагимом владетелем Гимса, чтобы охранить Сирию от Эйюба. При этих обстоятельствах христианам нечего было больше бояться мусульман, и они могли смотреть на будущее даже с радостными ожиданиями, потому что Измаил предложил им союз против своего племянника на очень выгодных условиях. Они должны были получить города и укрепления Тивериаду, Сафед и Бофор, т. е. весьма желательное расширение их области в стране позади Аккона и Тира, если в союзе с Измаилом выступят со всей своей силой против египтян при Аскалоне. Предводители крестоносного войска согласились на это, но христианам очень дорого достались выгоды, которые давал им союз. Мусульмане Сирии, духовные лица, граждане и солдаты были раздражены поступком Измаила. Последний только силою мог принудить свои войска уступить христианам обещанные местности; а когда египтяне схватились при Аскалоне с крестоносцами и дамаскинцами, то последние перешли к своим единоверцам. Крестоносцы потерпели тяжелое поражение, а их союзник Измаил спасся без войска и с большим трудом в Дамаске. Но хуже всего было то, что христиане после этого затеяли злобную распрю. Тамплиеры, которые первые требовали заключения союза с Измаилом, и теперь еще желали его придерживаться, напротив, иоанниты и большинство французских властей стояли за сделку с египетским султаном Эйюбом, потому что последний обещал им не только со своей стороны признать уступку земель, сделанную Измаилом, но кроме того освободить всех многочисленных пленных, попавших в руки египтян в последние битвы. При раздорах, которые, при этом и других случаях, разделили крестоносцев на два враждебных лагеря, король Наваррский, граф Бретанский и многие другие союзники потеряли всякую охоту к священной войне, сели в Акконе на корабли и отплыли домой.
Однако вскоре после этого Иерусалимское государство получило новое подкрепление. Недолго спустя по выступлении в крестовый поход французского рыцарства поднялась в путь также значительная толпа английских господ, под предводительством графа Ричарда Корнваллийского, брата короля Генриха III и зятя императора Фридриха[87]. Весною 1240 года это войско медленно прошло Францию, оставило без внимания, подобно французам, приказ Григория отказаться от предприятия, и 8 октября 1240 года высадилось в Акконской гавани. Граф Ричард, племянник короля Ричарда Львиное Сердце, был принят в Святой Земле с великим ликованием. Но в счастливой противоположности своему дяде, граф Ричард, узнав положение вещей в Сирии, совсем не стремился к фантастическим приключениям и военной славе, но разумно ограничился осторожно веденными мирными переговорами. Он решительно отклонил желание тамплиеров поддержать дамасский союз и тем самым продолжать тяжелую войну против Египта. Напротив, в согласии с иоаннитами, рыцарями Немецкого ордена и с находившимися еще в Акконе французскими крестоносцами, он вступил в дружественные сношения с султаном Эйюбом и в конце ноября отправил посольство в Кипр для утверждения условий мира. В то время, как посольство некоторое время оставалось в Кипре, он приобрел вторую заслугу для Святой Земли, соорудивши в Акконе сильное укрепление, чем несколько обеспечил господство христиан в области к югу от Иоппе. В феврале 1241 года был заключен мир, по которому за христианами было утверждено владение местами, уступленными им Измаилом, по которому были выпущены на свободу, кроме графа Монфора, еще многие сотни томившихся в плену рыцарей и слуг. Вскоре после того, довольный тем, что было достигнуто, Ричард оставил Святую Землю и по своему возвращению на родину в сердечном и почетном приеме, которым его встретили, он получил благодарность за те заботы, с которыми он действовал на далеком Востоке в пользу христианства. Тотчас после него отплыл в Европу также герцог Бургундский с остатками французских крестоносцев и с тех пор Иерусалимское государство снова было предоставлено собственным силам.