Важнейшими источниками для воссоздания истории походов западноевропейского рыцарства на Восток в XI–XIII вв. служат латинские хроники, авторы которых являлись современниками (а часто и участниками) описываемых ими событий. Имена некоторых из них остались нам не известны (анонимность — типичная черта литературного и художественного творчества средневековой эпохи). Так, «Деяние франков и прочих иерусалимцев» написал, очевидно, итало-норманнский рыцарь, служивший вначале у князя Боэмунда Тарентского (выходцы из Нормандии завоевали в середине XI в. большую часть Южной Италии). Судя по рассказу этого Анонима, позднее он воевал в отряде графа Раймунда Тулузского, а затем — герцога Роберта Нормандского. Его судьба типична для воинов-крестоносцев, часто переходивших от одного сеньора к другому. Среди свидетельств о Первом крестовом походе хроника Анонима выделяется тем, что принадлежит перу светского автора. Ее отличает также полнота и достоверность сведений о событиях 1097–1099 гг. Хотя анонимный автор был, видимо, малообразованным рыцарем, но он предстает в своем сочинении человеком ясного ума, наблюдательным и достаточно точным в изображении батальных сцен и быта крестоносцев.
Провансальский священник Раймунд Ажильский написал «Историю франков, которые взяли Иерусалим» Являясь духовником графа Раймунда Тулузского, он был близок и к папскому легату, сопровождавшему войско крестоносцев. Сочинение Раймунда Ажилъского наполнено рассказами о необыкновенных происшествиях, из которых самым знаменитым является эпизод о т. н. «чуде святого копья». Стоит вкратце изложить эту историю, поскольку она характеризует не только данную хронику, но и литературу того времени в целом. По свидетельству Раймунда Ажильского, в середине июля 1098 г. крестоносцы, окруженные армией сельджукского эмира Кербоги Мосульского во взятой ими Антиохии, оказались в тяжелом положении. Но всевышний не оставил их в беде. Он сообщил свою волю через апостола Андрея, который неоднократно являлся в видении простому провансальскому крестьянину Петру Варфоломею. Узнав о местонахождении священной реликвии (подразумевается копье, которым, согласно Евангелию от Иоанна, римский воин пронзил распятого Христа), крестоносцы обнаружили ее и тем самым обрели средство для победы над грозным противником. Благодаря чудодейственному копью, армия Кербоги была разбита. Исследователи хроники Раймунда Ажильского большей, частью характеризуют его как религиозного фанатика, глубоко верующего человека. Но некоторые протестантские историки обратили внимание на то, что Раймунд Ажильский иногда бывает достаточно «рационалистичен». Так, может быть, его религиозная экзальтация являлась сознательным приемом для поддержания духа «воинов христовых»? Действительно, для подобных предположений сам хронист дает известные основания. Вот как описывает он взятие Антиохии крестоносцами: «Между прочим, случилось там нечто, для нас весьма приятное и доставившее нам истинное удовольствие. Несколько турок пытались бежать через пропасть… Они повстречались с нашими, принуждены были отступить, их опрокинули со стремительностью; они припустились бежать столь поспешно, что все попадали в пропасть. Нам же была радость оттого, что они туда сваливались; скорбели мы только из-за того, что более трехсот коней сломали там себе шею. Сколько же было взято добычи в Антиохии, мы не в состоянии и сказать: вообразите, сколько сумеете и считайте сверх того. Не ведаем, и сколько пало тогда турок и сарацин. Жестоко рассказывать, как погибали они разными видами смерти и как различными способами умерщвлялись…»
Еще одним важным свидетельством о Первом крестовом походе является «Иерусалимская история» французского клирика Фульхерия Шартрского. Сначала он был в свите герцога Роберта Нормандского, а позже стал капелланом графа Балдуина Фландрского. Дальнейшая жизнь Фульхерия оказалась тесно связанной с перипетиями политической судьбы Балдуина, ставшего графом Эдесским, а после смерти Готфрида Бульонского занявшего трон Иерусалимского короля. Фульхерий Шартрский также сначала находился в Эдессе, а через два года, в 1100 г. перебрался в Иерусалим, где и прожил почти тридцать лет. Он стал историографом Латино-Иерусалимского королевства и выполнял другие важные поручения своего сюзерена. Как и многие средневековые хронисты, Фульхерий считал необходимым подчеркнуть достоверность сообщаемых им сведений: «Все это я, Фульхерий Шартрский, отправившийся вместе с остальными пилигримами, тщательно и заботливо собрал позже, как я видел своими глазами, чтобы передать памяти потомства». Действительно, благодаря сочинению Фульхерия, мы располагаем любопытными и достаточно точными данными как о самом крестовом походе, так и о возникших на Востоке государствах крестоносцев.