Что касается Антиохии, то мусульмане отбили ее только в 1084 г. То есть греки занимали ее чуть более века, и к 1097 г., когда ее осадили франки, город управлялся мусульманином всего тринадцать лет.
В рассказах той эпохи, позже воспроизводимых всеми историками, князья и магнаты, послушав страстные проповеди папы и епископов, отправляются в путь, не имея возможности представить себе, какие опасности таит эта авантюра. На самом деле следует скорей задаться вопросом, не отвечали ли эти призывы римской церкви уже сформировавшимся ожиданиям. Отцы и многие близкие родственники вождей похода 1096 г. уже побывали в Иерусалиме и показали свою храбрость в освобождении стран, оккупированных мусульманами. Роберт I Нормандский, прозванный Щедрым или Великодушным, дед Роберта II, умер в Анатолии, возвращаясь из паломничества в Святую землю. Роберт Фриз, отец Роберта Фландрского, водил вассалов сражаться с мусульманами в Галисию, а в 1087-1089 гг. поехал молиться в Иерусалим; в Константинополе он обещал греческому императору Алексею I Комнину прислать ему корпус в пятьсот рыцарей для войны с турками и печенегами; действительно, в 1090 г. в осаде греками Никомедии участвовал большой отряд фламандцев. Крупные отряды лангедокцев и провансальцев под командованием вассалов Раймунда IV Тулузского сражались с маврами на стороне кастильцев в первый период иберийской реконкисты, в частности в 1067 г., во время осады Барбастро, великого деяния, которое через два века воспоют в героических песнях. Это были не новички и не юные младшие сыновья в семье, жаждавшие набегов и добычи, а испытанные воины, которые желали отличиться в бою, показывая пример другим. Наконец, Раймунд IV Тулузский, в 1074 г. в Италии военачальник на папской службе, вместе с Эдом Бургундским командовал в 1087 г. армией, которая вместе с кастильцами участвовала в нелегкой кампании, дойдя до подступов к Туделе.
ФРАНКИ ПРОТИВ ГРЕКОВ: ГЛУХАЯ ВРАЖДА
Хронисты и ученые люди времен паломничеств и реконкисты Востока пели славу Риму, плакали на его пепле, но не желали ничего знать о Константинополе, который, основанный Константином, императором, обратившимся в христианство, сверкал тогда всеми огнями, был культурным центром, не имевшим соперников в мире, и сумел более тысячи лет противостоять натиску степных народов и багдадских халифов. Еще и поныне мы говорим об империи Карла Великого и о «германской» империи Оттонов, которые обе были созданы силой и не могли причислять себя к наследникам Древнего Рима, а для наименования восточной части Римской империи, прямой, не опосредованной наследницы Рима, мы используем всего лишь слово «византийская», происходящее от названия какого-то поселения, маленькой греческой колонии, приткнувшейся на берегу Черного моря.
В ту эпоху никто не употреблял слово «византийский», и в течение всего Средневековья итальянцы применяли одно и то же название. Во всех договорах о морской торговле говорилось, что судно и купцы идут «к римлянам». Во времена первых латинских предприятий на Востоке, в 1100-х гг., Матфей Эдесский, армянский историк, не называл греков другим словом, кроме как «римляне» [ромеи].
Государи Запада никогда не хотели признавать Восточную империю блистательным продолжением Древнего Рима. Ни Карл Великий, коронованный императорской короной через четыреста лет после падения Рима, ни Оттоны, гораздо позже провозгласившие сами себя «римско-германскими» императорами, не желали видеть в константинопольских императорах хранителей никогда не прерывавшейся традиции. В этом отношении наши историки, особенно те, кто навязал слово «византийский», выказали странную склонность цитировать работы наемных писателей, которые два-три века наперебой старались очернять образ этой Римской империи Востока, высмеивали ее власти, изображали Константинополь городом, пребывающим в упадке, хотя по богатству и культурному влиянию с ним ничто не могло сравниться.
Хроники и исторические труды, созданные в непосредственном окружении Оттонов в германских землях, говорят о Константинополе так, будто в Германии о восточных императорах ничего не знали. Для периода между смертью Константина и коронацией Карла Великого в 800 г. авторы упоминали их всего девять, тогда как их царствовало двадцать четыре, однозначно идентифицированных греками. Их изображали авантюристами, главарями шаек, якобы захватывавшими город силой, а еще охотней — наместниками, которых туда для управления посылал Рим.