Граф Голландский, рыцари из долины Рейна и Фландрии оснастили несколько кораблей и, обогнув континент и надолго задержавшись в Португалии, где помогли местным жителям взять сильную крепость Алкасер-ду-Сал, еще находившуюся в руках мусульман, несколько недель крейсировали в Средиземном море, прежде чем достичь берегов Сирии. Герцог Леопольд VI Австрийский и другие сеньоры из долины Рейна, чтобы отплыть, отправились в Сплит, в Хорватию, а венгерский король Эндре получил помощь венецианского флота, после того как смирился с потерей Зары. Людей, разместившихся после прибытия в лагерях под Акрой, рыцарей, оруженосцев и сержантов, оказалось так много, что всех не могли прокормить. Многие немедля отплыли обратно, тогда как другие, неспособные найти возможность для переправы или оплатить ее, промышляли грабежами. В конце концов итогом этих действий, несмотря на весь их размах, стали только укрепление замков и строительство мощной крепости Шато-Пелерен, перекрывшей на юге дорогу египтянам. На втором этапе, в 1217 г., в Святой земле все так же поочередно высадились англичане графа Честера, итальянцы, которых называли ломбардцами, люди Эда Бургундского, графов Неверского и Маршского, а потом люди Гуго де Лузиньяна и герцога Леопольда VI Австрийского, которому пришлось заплатить шесть тысяч марок серебра тевтонским рыцарям, чтобы вооружить своих людей.
Эти бароны и рыцари не уезжали надолго, покидая всё, в отличие от участников первого большого похода 1096―1097 гг., когда некоторые даже были готовы поселиться на завоеванных землях и в завоеванных городах и основать там династию. Многие, откликаясь на призыв папы и проповедников в 1215 г., давали обет остаться в Святой земле всего на два года. Поездка по морю теперь занимала у них намного меньше времени, чем долгие странствия былых времен, и теперь многие сеньоры и даже бароны еще раз-другой возвращались на Восток. И столь же часто за отцом следовал сын, а за старшим братом — младший.
Здесь нельзя говорить, как это делали восторженные хронисты первого похода, об общем подъеме всего западного христианского мира. В тех операциях, которые авторы наших учебников, по-настоящему не всегда уверенные, что ничего не забыли, и сводящие вместе действия совершенно разные, чохом определяют как «пятый крестовый поход», участвовали жители разных стран — северяне, англичане, обитатели долины Рейна, вассалы или союзники императора в Италии, а жители Франции происходили преимущественно из Фландрии, Шампани и Бургундии. Никого или почти никого не было из королевского домена, из Нормандии и из герцогств или графств южней Луары. Правда, тогда же шли альбигойские походы, но можно также полагать, что некоторые знатные бароны, владевшие землями и в этих больших фьефах, в конечном счете договорились, заключив соглашения и союзы, что участвовать в этой защите латинского Иерусалимского королевства будут они одни.
Они присоединились к войскам иерусалимского короля Иоанна де Бриенна, который в мае 1217 г. привел свой флот к стенам Дамьетты и разбил под ними лагерь. Это, несомненно, как и при короле Амори, было сделано в надежде нанести ощутимые удары мусульманам, поставив под свой контроль торговлю по Нилу, и обменять завоеванные города и местности на Иерусалимское королевство, чтобы оно снова стало христианским. Но говорилось и о бедах египетских христиан, как прежде — о бедах христиан Иерусалима. В одном письме, адресованном папе, несчастья этих христиан описывает патриарх Александрийский: «Архиепископы и епископы, священники и духовные лица и все христиане, живущие в Египте, обращают к Вашему Святейшеству свои мольбы, смешанные со вздохами и слезами. У нас в домах совсем нет лошадей, мы не можем носить своих мертвых по городу с крестом; если какая-либо христианская церковь рухнет от несчастного случая, мы никоим образом не смеем ее восстанавливать. Уже четырнадцать лет каждый христианин Египта платит “дзезье” [джизью], которую латиняне называют “дань” и которая составляет один золотой безант и четырнадцать каруб[165]; если он беден, его бросают в тюрьму, и он не может из нее выйти, не заплатив дань. Христиан в Египте так много, что в казну султана приходится каждый год платить десять тысяч сарацинскими золотыми безантами, вавилонской монетой. Что Вам сказать еще, если христиан используют на самых оскорбительных и унизительных работах, даже на уборке городских площадей [...]. Так же как святые до пришествия Христа ждали искупления и освобождения людей Сыном Божьим, так и мы, томясь, ждем появления Вашего сына, императора»[166].