Итак, все они стали добычей мечей, и только Петр с немногими другими вернулся в Еленополь[41]...
Когда император напомнил Петру о его прежнем неблагоразумии и о том, что он попал в беду, оттого что не послушался его предостережений, Петр с заносчивостью латинянина сказал, что не он виновник этих бедствий, а те, которые не подчинились ему и следовали собственным прихотям[42], он назвал их разбойниками и грабителями, потому-де спасителю и было неугодно, чтобы они поклонились гробу господню.
Анна Комнина. Алексиада. Вступительная статья, перевод, комментарий Я. Н. Любарского. М., 1965, стр. 275—279.
Из «Полного свода всеобщей истории» Ибн ал-Асира
...Причиной их похода было то, что их царь Бардуил[43] собрал великое множество франков, а был он родичем Рожера Франкского, который захватил Сицилию[44]. Он отправил Рожеру гонца с посланием, говоря: «Я собрал большое войско и прибуду к тебе, а от тебя пойду на Ифрикийю[45], чтобы завоевать ее и быть рядом с тобой». Рожер собрал своих приближенных и устроил совет, и они сказали ему: «Клянемся Евангелием, это будет хорошо и для нас, и для них, и вся страна станет христианской». Но Рожер в ответ им поднял ногу, громко испустил ветры и сказал: «Клянусь верой христовой, этот звук лучше, чем все ваши речи!» Они спросили: «Как же так?», и Рожер ответил: «Если они прибудут ко мне, им нужно будет много денег, и продовольствия, и кораблей, чтобы им попасть в Ифрикийю, им понадобятся также мои войска. Если они захватят страну, она окажется в их руках и не будет зависеть от Сицилии. Тогда я больше не будут получать оттуда ни денег, ни зерна, что поступает ко мне каждый год. А если им не повезет, они вернутся в мою страну и мне придется плохо от них. Мой родич будет говорить, что я предал его и нарушил наш договор, и тогда нашей дружбе придет конец. Ифрикийя от нас не уйдет, и, когда у нас будет достаточно сил, мы возьмем ее».
Он приказал привести гонца Бардуила и сказал ему: «Если вы решились на святую войну с мусульманами, то лучше всего вам захватить Иерусалим, чтобы освободить его от них, и это послужит вам к славе. Что же касается Ифрикийи, то я заключил договор с ее жителями и обещал им пощаду».
Тогда франки снарядились и выступили против Сирии. Говорят еще, что правители Египта из Алидов, увидев, как сильна сельджукская держава и как много земель захватили сельджуки в Сирии, вплоть до Газы, так, что между ними и Египтом не осталось другого государства, которое могло бы преградить путь сельджукам, помешать им войти в Египет и окружить страну со всех сторон, испугались и послали гонца к франкам, призывая их выступить против Сирии, чтобы захватить ее и быть между Египтом и остальными мусульманами, но Аллах лучше знает.
Ибн ал-Асир. Ал-Камил фи-т-тарих, т. 8. Каир, 1940, стр. 185—186.
III. Крестоносное рыцарство в столице Византии
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. X, гл. 6. ...Латиняне, подобные Боэмунду и его единомышленникам, давно жаждавшие завладеть Ромейской империей, подчинить ее себе, нашли, как я уже сказала, в призывах Боэмунда хороший предлог и возбудили все это движение; они обманывали простодушных людей, прикидываясь, что отправляются против турок мстить за гроб господень, и продавали свои земли.
Гл. 7. Некто Гуго, брат короля Франкии[46], кичившийся, как Новат[47] своей знатностью, богатством и силой, собираясь у себя на родине в путь к гробу господню и стремясь заранее обеспечить себе блестящую встречу, велел передать императору такие безумные слова. «Знай, — сказал он, — император, что я — царь царей и самый великий из живущих под небом[48], поэтому, когда я прибуду, ты должен встретить меня с подобающей торжественностью и оказать прием, достойный моего происхождения».
...При переправе из Бари в Иллирик он попал в сильную бурю и потерял большую часть своих кораблей вместе с гребцами и воинами; лишь один челн, как раз тот, в котором находился Гуго, наполовину разбитый, был выброшен волнами на берег между Диррахием и Пали...
...Дука[49] принял его, целого и невредимого, поприветствовал, расспросил, как и откуда он прибыл; узнав о несчастье, приключившемся в плаванье, ободрил Гуго добрыми надеждами и предложил богатое угощение. Тотчас же известив... самодержца, дука ждал, что ему будет предписано дальше. Самодержец, узнав обо всем, спешно послал Вутумита[50] в Эпидамн, который я часто называла Диррахием, с поручением доставить Гуго в столицу, держа путь не напрямик, а в объезд через Филиппополь, так как боялся продолжавших прибывать кельтских толп и отрядов.
41
Анна ошибается: Петра в то время не было с крестоносцами. Он находился в Константинополе, где вел переговоры с Алексеем.
46
Гуго Вермандуа — младший брат французского короля Филиппа I — одним из первых откликнулся на призыв Урбана II, выступив во главе немногочисленной рати.
48
Заставляя Гуго приписывать себе такой пышный титул, Анна подчеркивает кичливость франка. Возможно, однако, что содержание этого письма заимствовано Анной из какого-то западного источника