Это, однако, не остановило татар и черкесов. 15 июня они напали на русскую команду у Прорвинского городка и снова получили отпор. Но ввиду малочисленности русских и необходимости отступления к крепости Св. Петра, ландграф считал возможным прорыв татар и черкесов через Дербент. Ландграф распорядился поэтому выслать 25 июня партию нерегулярных войск под командой черкесского полковника Бековича, который, соединясь с войском ханского сына Казбулата, следил за движениями союзников, а генерал-майору предложено было заградить путь «в ближнем расстоянии» от Дербента. В заключение ландграф Людвиг сообщил князю Барятинскому, что гребенские казаки вместе с брагунскими владельцами напали на татарские орды, «много их порубили и в полон взяли».
Калмыки, однако, не принимали никакого участия в этом предприятии татар. По показанию бежавшего в Черкасск калмыка Сандука, «противник», как именуется он всюду в документах, Дондук-Омбо кочевал в это время в вершине р. Челбас, брат его Бачкурга на Егорлыке, а Четер ниже их над Кубанью по Еланкечу, т. е. «на броду». Бачкурга противился всячески тому, чтобы его калмыки шли на казачьи городки для взятия языка и участвовали в походе против русских. «Лучше, – говорил Бачкурга, – ему рыбу таранину есть, нежели на Кубани баранину». Вообще же между калмыками ходили слухи, что все их владельцы – Дондук-Омбо, Бачкурга и Четер Тайша – с своими улусами сильно желали по-прежнему кочевать при Волге, но опасались репрессий со стороны русского правительства.
Около того же времени другой пленник, Иван Осипов, бежавший с Кубани, сообщая о задержке «Крымских и Кубанских войск» гребенскими казаками, передал со слов татар, что «противник калмыкский» Дондук-Омбо не кочевал уже по Кубани, а отправился на Волгу.
6 сентября 1733 года войсковой атаман Донского войска Андрей Лопатин доносил императрице Анне Иоанновне, что посланный им под видом купца казак Иван Кульбаков на разведку в Азов видел, как 29 августа пришли в Азов «два судна с пушками и прочей артиллерией» и с строевым лесом. Пришедший на судах грек передал Кульбакову, что привезено было восемьдесят пушек и 900 мастеров сербов и что к осени еще придут в Азов из Царьграда тридцать судов с людьми и запасами. По слухам, турки намерены были починить Азовскую и Петровскую крепости и заново возобновить Каланчинскую башню. Кульбаков узнал также, что бывший в Азове некрасовец Ивашка Мельник с шестью товарищами и с рабочими людьми строил по тракту от Азова на Ачуев значительные мосты через реки Бейсуг, Ею, Черную и Кагальник с таким расчетом, чтобы эти мосты могли выдержать «всякое войско и тягость».
28 сентября новый беглец калмык Тугус на допросе сообщил донским казакам, что Дондук-Омбо с калмыками были еще на Челбасах, а Четер Тайша у Копыла, и что будто бы калмыки непременно перекочуют на Волгу. В этих видах Дондук-Омбо послал от себя к хану Черендондуку посла Губана Шарана с товарищами с предложением совместного кочевания, но предварительно хан должен был прислать свою мать Дарму Балу или кого-нибудь из знатных старшин к Дондук-Омбо, как залог примирения между противниками. В то же время, ввиду долгого невозвращения послов, Дондук-Омбо в начале августа послал своего зайсанга Чуплея к Крымскому хану, у которого просил разрешения перекочевать, вследствие бескормицы на Кубанских степях, к Азову на Крымскую сторону.
Таким образом, и в этом случае возвратиться с Кубани на прежние кочевья по Волге побуждали калмыков чисто хозяйственные соображения: не было кормов. Упомянутый выше казак-разведчик Иван Кульбаков сообщил войсковому атаману 19 ноября, что Дондук-Омбо с своими улусами продолжал еще кочевать по Челбасам, прочие владельцы по Ее и Бейсугам, a Четер у моря ниже Азова.