В заключение генерал Райзер донес о проделках Батыр-Гирея, жившего между абазинцами. Прежде выраженное желание Батыр-Гирея находиться в подчинении Крымского хана и в мире с русскими оказалось обманом. Как только «покрылась льдом» Кубань, черкесы начали производить мелкими шайками набеги. Напрасно полковник Гамбом просил Батыр-Гирея унять черкесов. Султан не принимал никаких мер. Мало того. Через бежавших из черкесского плена русского солдата и грузина обнаружено было, что Батыр-Гирей собирал черкесов, чтобы напасть на Новотроицкую крепость. Генерал Райзер принял с своей стороны предупредительные меры. 11 февраля, по сообщению полковника Штерича, в пределах Архангельского фельдшанца черкесы пробовали переходить Кубань, но не имели удачи, так как были своевременно отражены русскими войсками с значительным уроном.
С своей стороны Суворов нашел необходимым разослать закубанским народам письма с приглашением жить в миролюбии, о чем он донес графу Румянцеву 17 марта. «Всех закубанских племен черкесским и грузинским беям, – писал Суворов, – узденям и всем вообще надежным приятелям моим через сие объявляю: получаю я известие, что из ваших народов многие хищники, скопляясь большими шайками, переправляются воровством через Кубань и как неприятелей наших ногайских скот, имение и людей, так и российских лошадей воруют, и нападая на наши караулы, оказывают часто злодейство». Это побудило его, Суворова, обратиться с увещательными письмами. Необходимо подчиниться Крымскому хану и жить с ногайцами и русскими в дружбе. Если же черкесы не прекратят своих набегов, то Суворов грозил «переправить через реку Кубань войска и наказать огнем и мечем». Тогда, заключает свое письмо Суворов, «вы сами на себя пенять должны будете». Разумеется, на черкесов мало подействовали эти увещательные письма. Но замечательно, что величайший у русских и вообще во всем мире полководец меньше всего желал прибегнуть к оружию и проливать кровь. Во всей деятельности А. Суворова на Кубани ярко проглядывает эта симпатичная черта.
1779 год прошел, однако, без особых столк-новений между русскими и черкесами. Этому способствовало, впрочем, спокойное состояние дел в международной политике. Носились слухи, что между русскими и турками не предполагалось войны. Французский посол в Константинополе советовал туркам поддерживать мир. То же говорили цезарцы и прусаки. Турецкий султан явно ухаживал за русским посланником и посылал ему кушанья, что считалось у турок особым знаком внимания. Одновременно посылались из Турции и на Кавказ приказания жить в мире с русскими. Тем не менее это мирное течение жизни на Кубани не обошлось без маленьких шероховатостей. Рапортом от 2 апреля 1779 года полковник Штерич донес генералу Рейзеру, что черкесы взяли в плен возле укрепления Архангельского четырех гусар, которые поехали за дровами не в указанное место, где находилась охрана, а в лес, наполненный засевшими черкесами. При тогдашнем состоянии края русских войск все-таки было мало, чтобы можно было избежать подобных случаев. В самом деле, по расписанию на май 1779 года все войска были расположены по отдельным районам и укреплениям следующим образом:
1. Курский пехотный полк находился на Таманском полуострове. Хотя на этом полуострове и было два очень важных укрепления – Тамань и Темрюк, но в них, благодаря отдаленности и изолированности от черкесских границ, можно было ограничиться содержанием одних караулов. Большее значение имел Солнечный фельдшанец в устье Кубани, как место «перелазов», почему сюда требовалось и большее количество войска для ограждения границы от черкесов. На Таманский пост назначено было три пушки артиллерии и пятьдесят казаков Кубанского казачьего полка для содержания почт и нужнейших пикетов. Командующим здесь был бригадир Макаров.
2. Тамбовский пехотный полк был расположен между Духовым и Сарским фельд-шанцами, обслуживая находившиеся между ними Екатерининскую крепость, Спасский фельдшанец, Новотроицкую крепость и Славянский фельдшанец. Гренадерские роты этого полка и батальон Астраханского драгунского полка предназначались для разъездов на случай усиления действующих частей. Для почтовых нужд и пикетов находился здесь Донской казачий Кульбакова полк; к артиллерии Тамбовского полка и Астраханского драгунского батальона добавлены были две пушки, а общее начальствование над двумя полками и батальоном с артиллерией поручено было полковнику Гамбому. Во второй район входили, следовательно, места по линии от Темрюка к Копылу.
3. Благовещенская (при Копыле) крепость служила центром следующего, третье-го района охраны. Сюда входили Правый и Левый фельдшанцы, Каракубанский, Керпильский и Бейсугский редуты, Римский и Ангелинский фельдшанцы, т.е. главным образом укрепления внутренние. Здесь расположены были Низовский пехотный полк, Донской казачий Денисова полк, батальон Астраханского драгунского полка и батальон Белозерского мушкатерского полка, с двумя добавочными к имевшимся по частям пушками. Охрана Каракубанского, Керпильского и Бейсукского редутов, как внутренних укреплений, ограничивалась содержанием караулов; Римский и Ангелинский фельдшанц охранялись гарнизонами батальона Белозерского полка, который назначался вместе с тем для прикрытия артиллерийского парка; центр же тяжести составляли Благовещенская крепость, Правый и Новый фельдшанцы. Главным начальником был полковник фон Галль.