И Сари рыдал от гнева и горечи из-за разлуки с Ваноной и черным псом Мусти. Тогда сказал брат его: «О тебе я не буду плакать, если узнаю, что погиб ты в далеких краях. Я думаю, что он [я ?] лучший брат, чем ты, да и приятней с виду». Ибо Сари не был прекрасен лицом, но был смуглым, некрасивым и нескладным. И сказал Сари:
без труда: с головой из камня и ртом из глины, а глаза его будут клюквой, а волосы как иссохшее жнивье; и ноги сделаю я из ивовых прутиков, и тело из гнилого дерева, и даже тогда он будет большим братом и лучшим, чем ты.
А старшая его сестра спросила, жалеет ли он о своей опрометчивости, и сказал он нет, ибо рад он уйти от нее. А она сказала, что и сама не будет сожалеть о том, что его отсылают, даже если услышит, что он потерялся в болотах и исчез с лица земли, ибо она найдет себе брата более искусного и красивого в придачу. И сказал Сари: «Не стану я плакать о тебе, если услышу, что ты погибла. Я могу сделать себе такую сестру из глины и тростника, с головой из камня и глазами из клюквы, ушами из водяных лилий и телом из клена, и будет она лучшей сестрой, чем ты».
Тогда сказала ему мать примиряюще
Но сердце Сари было ожесточено горечью, и сказал он: «Не станешь ты плакать, а если и станешь, тогда плачь! Плачь, пока не затопишь весь дом, пока не зальешь слезами все дороги и коровник, ибо меня это не заботит, и буду я далеко отсюда». И Улто забрал Сарихонто, сына Кампы, и привез его в Телеа, где жил кузнец Асемо. И больно ему было от того, что не смог он проститься с Ваноной перед разлукой. Но за ним последовал Мусти, и лай его в ночи приносил утешение Сари, и с ним по-прежнему был его нож Сикки.
И кузнец, посчитав Сари слугой неуклюжим и бесполезным, дал Улто в оплату лишь два износившихся котла, пять старых граблей и шесть кос, и с тем вернулся Улто довольный.
Так Сари не только испил горечь рабства, но и отведал отравленный хлеб одиночества. И стал он еще более некрасивым и сгорбленным, нескладным и угловатым, несдержанным и несмягченным. Часто бродил он с Мусти по диким пустошам, научился понимать свирепых волков и даже разговаривать с медведем Уру. Не смягчали такие друзья его сердца и нрава, и хранил он в глубине души свою давнюю клятву и ненависть к Улто, и не носил он в сердце своем теплых чувств к далекой родне, кроме одной лишь Ваноны.
Женой Асемо была дочь Кои, Владычицы Болотного края севера, откуда по широким рекам и заросшим камышом озерам волшебство и темные чары проникали в Пухосу до самой Сутси. Была дочь Кои прекрасна собой, но к одному лишь Асемо добра. Вероломная и грубая, мало любви питала она к неотесанному рабу, и не приходилось Сари надеяться на ее доброту и ласку.
До поры до времени не давал Асемо приказаний своему новому рабу, ибо было у него достаточно слуг, и долгие месяцы Сари бродил в глуши, пока по наущению своей жены не приказал ему кузнец служить ей и выполнять все ее повеления. И была дочь Кои рада, ибо надеялась, что, взяв его в слуги, облегчит себе работу по дому и сможет наказать его за то, что не выказывал ей почтения и часто был груб с ней в былые дни.
Но, как и следовало ожидать, Сари оказался плохим работником, и великая нелюбовь к нему родилась в сердце жены его [Асемо], и не могла она сдержать своей злобы. И вот, когда день за днем прошло целое лето с тех пор, как Сари был продан из Пухосы и покинул голубые леса и Ванону, жена Асемо крепко задумалась, как избавиться от неповоротливого слуги, и, решив сделать его пастухом, послала приглядывать за ее обширными стадами на приволье. После принялась она за выпечку, и в злобе приготовила для пастуха еду в дорогу. Погрузившись в мрачные замыслы, испекла она булку и большой пирог. Пирог сделала она из овса снизу и из пшеницы сверху, а в середину положила большой камень, приговаривая: «Сломай ты зубы Сари, о, камень! Разорви ты язык сына Кампы, что всегда говорит грубо и не уважает тех, кто выше его». Ибо думала она, что Сари запихнет пирог себе в рот целиком, ведь жаден был он до еды, не уступая волкам, своим друзьям.