Рис. 73.
В комическом представлении (фаллофоре) актеры надевали венки и вымазывали себе лицо сажей; с раскрашенным лицом вместо маски выходил на сцену и Аристофан, но только один раз, так как в его время подобное появление на сцене было уже отступлением от общего правила, требовавшего, чтобы даже второстепенные роли исполнялись в масках. Введение характерной маски в трагедии приписывают Эсхилу.
Маски изготовлялись ваятелями сообразно с характером той роли, для которой были предназначены. Для богов и героев делались маски сообразно установленным для тех и других художественным типам (рис. 74).
В старой комедии употреблялись портретные маски, в которых зрители узнавали известные всем личности. Этим маскам нередко придавали карикатурные черты. В македонскую эпоху, когда портретные маски были строго запрещены, чтобы избежать всякого, хотя бы и случайного, сходства с высокопоставленными лицами, в особенности с македонскими государями, почти все маски стали делать с уродливо-расширенным ртом (рис. 71, а, б).
Маска закрывала все лицо актера, даже белки его глаз (рис. 71, в). Полумаски были известны, но вряд ли в них играли на сцене Существенную часть костюмировки составляли парики. Они прикреплялись к маскам с помощью особенного приспособления.
Так как маска с париком делали голову несоразмерной по отношению к остальным частям тела, что должно было особенно неприятно поражать в трагедиях, нарушая целостность эстетического восприятия, и так как расстояние между зрителями и действующими на сцене актерами было слишком велико, были приняты меры для устранения этих недостатков.
Они состояли в том, что актеры (в трагедии), чтобы казаться выше, надевали котурны (род башмаков или ботинок на очень толстой подошве) и увеличивали размеры своего тела, подкладывая под одежды подушки. Комические актеры котурнов не носили, а обувались в обыкновенные башмаки.
Рис. 74.
Костюмы актеров соответствовали характеру ролей. Богов и героев представляли с теми атрибутами, которые были им свойственны по преданию; царей, вождей и т. п. лиц — с характерными отличиями их сана. Можно предполагать, что на сцене допускались и цветные одежды; хор в более поздние времена был особенно богато костюмирован.
Использование нарядных одежд на сцене подтверждается многими изображениями на вазах; другие изображения представляют костюм комических актеров в некоторых их ролях.
На рисунке, представляющем Геркулеса с пойманными им керкопами перед царем (рис. 72), и на другом — Зевса и Гермеса в образе служителей под окнами Алкмены (рис. 73), фигуры уродливо утолщены, но снабжены свойственными им атрибутами — короной, палицей, жезлом и т. д. и, кроме того, фаллосами (для большей выразительности фаллосы окрашивались ярко-красной краской).
Несмотря на то что на рисунках часто встречаются женские фигуры, остается сомнительным, действительно ли эти роли исполнялись женщинами; более того, неизвестно, допускались ли женщины в театр, особенно на комедии, даже простыми зрительницами.
Постройки
Заселившие Грецию племена, обнаружив в занятой ими стране неистощимые запасы легкодобываемого и удобного для обработки известкового камня, начали строить себе каменные жилища. Само название племени пеласгов (las — камень) и рано отделившихся от них тирренов (строителей, обитателей башен) указывает на то, что они жили в каменных жилищах. Уже в древности они считались основателями городов и замков, а Эпир и Фессалия — теми районами, где были основаны первые города и замки. Древнейшие развалины относятся именно к этим первоначальным сооружениям. Они рассеяны почти по всей Греции и ее островам и сохранились в виде гигантских обломков колоссальных стен, оград и плотин.
К наиболее древним из этих памятников относятся некоторые ограды первобытной кладки. Они и подобные им развалины на западном берегу Малой Азии назывались уже в древности циклопическими постройками.
Развалины древнего Тирина в Арголиде до сих пор оправдывают это название. Это остатки городской стены, обозначающие прежнюю окружность города. Стена толщиной 25 футов сложена из поставленных одна на другую совершенно необработанных и ничем не закрепленных каменных глыб около 12 футов длиной при такой же толщине.
Рис. 75.
Местами в ней проделаны крытые (с помощью поставленных наклонно друг к другу камней) ходы 5 футов шириной, где видны следы запиравшихся ворот и выступов, которые могли быть основанием башен. Один из ходов открывается в крытую галерею с выходом наподобие двери. Несмотря на грубую кладку, вся постройка, возведенная на возвышении около 30 футов, расположена по плану (рис. 76).
Рис. 76.
Развалины древнего Тирина в Арголиде немного старше развалин замка Микен, основанного, по преданию, Атридами в XI в. до н. э. Построенный на скалистом уступе, возвышающемся к северу от Аргоса, замок этот был оплотом лежащего под ним и прославленного еще Гомером города Микены, от которого тоже остались следы стен.
Развалины замка, состоящие из остатков его наружной стены, представляют собой постепенный переход от простого нагромождения колоссальных глыб, как в Тиринфе, до кладки из правильно обтесанных многогранников.
Некоторые фрагменты стены (скорее всего, остатки древнейшей кладки) положены еще первобытным циклопическим способом, но значительная их часть показывает усовершенствование строительной техники: неправильные глыбы заменены в ней многогранными, так искусно пригнанными друг к другу, что, несмотря на отсутствие цемента, они образуют очень плотную, почти нерушимую стену.
Другие остатки стен сложены из больших прямоугольных глыб, и притом так, что в трех и более рядах стыки глыб приходятся одни под другими, образуя вертикальную линию, между тем как облицовка ворот из отесанных продолговатых камней состоит из обыкновенной кладки с чередующимися стыками.
Гораздо интереснее стен, по кладке не отличающихся от других пеласгических развалин, сами входы. Их сохранилось всего три.
Один из них, очень небольшой, представляет собой треугольный островерхий пролом в стене; второй, больший, состоит из двух четырехугольных камней и положенной на них каменной поперечины. Третий вход, лежащий на западной стороне между двумя примыкающими к нему кусками стены, гораздо больше и массивнее остальных и вдобавок украшен резьбой, отличающей его от других.
Резьба эта, по которой и сам вход получил название «львиных ворот», представляет символическое изображение алтаря между двумя стоящими на задних лапах львами. Она высечена на каменной плите толщиной два фута, закрывающей треугольное отверстие, которое у большей части ворот этой эпохи оставлялось над притолокой для уменьшения лежащей на ней тяжести.
Длина притолоки не менее 14 футов, ее толщина 4,5 фута. Поддерживающие ее воротные столбы (монолиты, как и она) поставлены наклонно один к другому (как и у второго входа), так что расстояние между ними вверху составляет только 10 футов.
Если уж в этих (пеласго-ахейских) строениях видно усовершенствование строительной техники (по сравнению с развалинами древнего Тиринфа и других пеласгических городов), то еще больше это видно по некоторым остаткам сооружений, лежащих ниже замка, в окрестностях старинной городской стены.