Одним из таких древнейших сидений, не считая лавок, высеченных в стенах катакомб, является епископская кафедра Максимилиана в церкви св. Виталия в Равенне, торжественно освященной этим епископом в 547 г. Эта кафедра, напоминающая римские сиденья, сделана не из мрамора, как они, а из небольших плиток слоновой кости, украшенных резьбой (рис. 63).
Судя по исполнению, она делалась тремя различными художниками. Если отделка некоторых из этих плиток напоминает лучшие образцы позднеримского времени, то резьба на спинке кафедры уже выполнена не так тщательно, а рисунки на плитках, которыми обложена передняя часть кафедры, безжизненны и сделаны в условной манере, хотя и с немалым старанием (рис. 62).
Другой любопытный образчик богато украшенной кафедры можно видеть на большом мозаичном изображении в церкви св. Пуденцианы в Риме (рис. 65). Хотя форма и стиль этой кафедры, при всем ее несходстве с предыдущей, несколько напоминают римское кресло, вся ее орнаментовка полностью соответствует роскошному азиатскому стилю, который проявился при восстановлении храма св. Софии.
Рис. 65
Судя по мозаичному изображению цветов на кафедре, надо полагать, что она была сплошь отделана золотом и дорогими разноцветными камнями, как и оклад престола в упомянутом храме. Кафедра была обложена пестрыми узорчатыми подушками, а спинка обтянута богатой драпировкой.
Можно упомянуть о ряде церковных кафедр, которые по форме и отделке занимают промежуточное положение между описанными; они дошли до нас на мозаичных изображениях, выполненных в разные эпохи вплоть до XII в.
Наконец, на некоторых резных изделиях из слоновой кости более позднего времени изображены богатые церковные кафедры, на которых первоначальная римская форма заменяется стилем барокко. Такова доска от диптиха с изображением Пресвятой Девы, принадлежащая ко времени от VIII до XI в. (рис. 66).
Рис. 66
К названным изображениям можно отнести несколько миниатюр византийской работы XI–XII вв., дающих наглядное представление об изменениях, произошедших за это время в форме прочих предметов утвари. Авторы этих картин скорее заимствовали свои образцы из области обихода, нежели из церковной жизни.
Тем не менее их произведения тоже служат подтверждением общей связи между развитием архитектурных форм и мебельной утварью, а точнее, столярным мастерством вообще. Если изо всех предметов домашней мебели оставить в стороне некоторые формы стульев (рис. 67, б), налоев (столиков для письма и бумаг) (рис. 67, в) и пр., появившихся в единичном экземпляре или из прихоти, можно заметить, что и здесь, как в архитектуре, сохранилась система полукружных арок, соединенных одной или несколькими колоннами.
Рис. 67
Подобная система получила развитие именно в эту эпоху (рис. 67, в; рис. 68). Старинными ложами для сидений или возлежаний во время обеда больше не пользовались. Ложе стало употребляться только как постель (рис. 68).
Рис. 68
О шкафах и их богатой отделке упоминается в одном описании мебели, находившейся в императорском дворце. Шкаф служил для хранения разных драгоценных вещей и представлял собой высокое продолговатое сооружение в виде башни, завершавшейся башенками по четырем верхним углам.
По сравнению с изменениями и усовершенствованием епископских кафедр и обыкновенной комнатной мебели совершенно иначе развивалась форма почетных кресел, составлявших служебные атрибуты должностных лиц, а также императорского кресла.
Непосредственными образцами для них служили, с одной стороны, исконно римское курульное кресло, с другой — роскошное «золотое кресло», введенное Цезарем, которое при позднейших императорах отделывалось все пышнее. Для этих двух видов кресел основная форма и материал так строго регламентировались обычаем, что изменения в них, по крайней мере в первое время, возможны были только в отделке и украшении.
Лучшим доказательством тому служат формы курульного кресла. Сравнивая изображения на консульском диптихе (рис. 69) с сохранившимися бронзовыми креслами подобного рода, заметим, что старинная форма кресел сохранилась до тех пор, пока существовало консульство.
Рис. 69