57. Но когда Лиутпранд все таки добрался до Сполето, то он лишил Транзамунда герцогской власти и сделал его служителем церкви[435]. На его место он назначил своего собственного племянника Агипранда (Agiprand). Когда он спешно выступил на Беневент, Годескальк, услышав о его приближении, попытался погрузиться на корабль и отплыть в Грецию. После того, как он погрузил на судно свою жену и все свое добро, и хотел уже сам взойти на борт последним, на него напали те жители Беневента, что оставались верны Гизульфу, и он был убит. Все же, его жена добралась до Константинополя со всем добром, что у нее было.
58. Прибыв затем в Беневент[436], король Лиутпранд вновь назначил своего племянника Гизульфа на то же место, которое ему принадлежало ранее[437]. И когда дела были таким образом устроены, он вернулся в свой дворец[438]. Наиславнейший король построил ради Христа много церквей в разных местах, где он когда-то останавливался. Он основал монастырь Святого Петра, располагавшийся за стенами Тицина и называвшийся «Золотые Небеса». Еще он построил на вершине бардских Альп монастырь, названный «Bercetum»[439]. Еще он основал в Олонне (Olonna), своем пригородном поместье, сооруженный с поразительным искусством дом Христа в честь Святого мученика Анастасия, и в нем он также устроил монастырь. Подобным же образом он основал еще много церквей Господа в различных местах. Внутри своего дворца он построил часовню нашего Господа Спасителя и назначил священников и клириков, которые совершали там богослужения, что не было ни у кого из прежних королей. Во время этого короля, в местечке под названием Форум (Форо ди Фульвио (Firo di Fulvio))[440], что около реки Танар (Танаро), жил муж замечательной святости по имени Баудолин (Baodolinus), который, по милости Христа, отличился многочисленными чудесами. Он часто предсказывал будущие события и рассказывал об отсутствующих вещах так, как будто бы они были перед ним. Наконец, когда однажды король Лиутпранд отправился на охоту в городской лес, один из его людей пытаясь попасть стрелой в оленя, нечаянно ранил королевского племянника, сына его сестры, по имени Ауфус (Aufusus). Когда король увидел это, то стал плакать, громко сетуя на несчастье, поскольку очень любил этого мальчика. И он послал всадника из своей свиты, чтобы тот поспешил к Баудолину, Божьему человеку, и просил его, чтобы тот молил Христа сохранить мальчику жизнь. И пока тот успел доехать до Божьего слуги, мальчик умер. И когда он приехал к нему, то человек Христа сказал ему следующее: «Я знаю, зачем ты пришел, но то, о чем ты хотел просить, уже неисполнимо, ибо мальчик уже мертв». Когда тот, кто был послан, сообщил королю, что он услышал от Божьего слуги, то король, хотя он и был в горе, что его мольба не может быть исполнена, все же воистину уверился, что Баудолин – человек Бога и имеет дух пророчества. Другой человек, мало чем отличавшийся от него, именем Теуделапий (Teudelapius), жил в городе Верона, и среди множества замечательных чудес, которые он совершил, он, пророческим духом, предсказал много вещей, которые должны были случиться. В это же время также процветал в святой жизни и добрых делах Петр, епископ церкви Тицина, который из-за того, что был кровным родственником короля, находился при прежнем короле Ариперте в ссылке в Сполето. К этому мужу, когда он посетил церковь благословенного мученика Савина, этот почтенный мученик предсказал, что он будет епископом в Тицине, и впоследствии, когда так и случилось, он построил на своей собственной земле в этом городе церковь в честь этого благословенного мученика Савина. Это муж, среди прочих добродетелей своей выдающейся жизни, отличался также еще и тем, что его украшал цветок девственного целомудрия. О некоторый чудесах, которые он сотворил в позднейшее время я еще расскажу в надлежащем месте[441]. Но Лиутпранд, после того как процарствовал 31 год и 7 месяцев, и будучи уже в зрелом возрасте, закончил свою жизнь[442], а тело его было похоронено в церкви благословенного мученика Адриана[443], где покоится и его отец. Он был мужем большой мудрости, очень религиозным и любящим мир, проницательным в совете, могущественным на войне, милостивым к провинившимся, целомудренным, скромным, богомольным во время ночных бдений, щедрым в милостыни, и хотя он был и незнаком с письмом, но был достоин сравниться с философами. Он был опорой своего народа и воздвижителем законов[444]. В начале своего царствования он захватил очень много крепостей в Баварии. Он всегда больше полагался на просьбы, чем на силу оружия, и всегда с величайшей заботой хранил мир с франками и с аварами[445].
Приложение 1
Короли лангобардов
Братья Ибор и Айо (Ibor and Aio)
Агелмунд (Agelmund)
Ламиссо (Lamisso )
Лету (Lethu)
Хильдеок (Hildeoc)
Гудеок (Gudeoc)
Клаффо (Claffo)
Тато (Tato)
Ваххо (Waccho)
Валтари (Waltari)
Аудоин (Audoin)
Альбоин (Alboin)
10 лет правления герцогов после убийства Альбоина (другие источники говорят о 12 годах)
Аутари (Authari)
Агилульф (Аго) (Agilulf (Ago))
Адалоальд (Adaloald)
Ариоальд (Arioald)
Ротари (Rothari)
Родоальд (Rodoald)
Ариперт (Aripert)
Перктарит и Годеперт (Perctarit, Godepert) – братья-соправители
Гримуальд (Grimuald)
Гарибальд (Garibald)
Перктарит (Perctarit)
Кунинкперт (Cunincpert)
Алахис (Alahis)
Кунинкперт
Лиутперт (Liutpert)
Рагинперт (Raginpert)
Ариперт (Aripert)
Лиутпранд (Liutprand)
Хильдепранд (Hildeprand )
Айстульф (Aistulf )
Ратхис (Ratchis )
Стефан (Stephan )
Павел (Paul )
Дезидерий (Desiderius)
Приложение 2
Библиография
«Waitz»– издание «Pauli Historia I.angobardorum» в «Monumenta Germaniae, Scriptores Rerum Langobardicarum».
«Abel» – немецкий перевод – Otto Abel «Paulus Diakonus und die übrigen Geschichtschreiber der Langobarden» (Vol. 15 «Geschichtschreiber der deutschen Vorzeit»)
«Giansevero» – итальянский перевод – Prof. Uberti Giansevero «Paolo Diacono, Dei Fatti de’ Langobardi» (Cividale, 1899)
«Bethmann» – статья «Paulus Diakonus Leben», «Paulus Diakonus Schriften», «Die Geschichtschreibung der Langobarden,» (v.10 «Archiv der Gesellschaft für ältere deutsche Geschichtkunde» (Hanover, 1849).
«Jacobi» – Dr. R. Jacobi «Die Quellen der Langobardengeschichte des Paulus Diaconus. Ein Beitrag zur Geschichte deutscher Historiographie» (Halle, 1877).
«Mommsen» – статья Th. Mommsen «Die Quellen der Langobardengeschichte des Paulus Diaconus» («Neues Archiv der Gesellschaft für ältere deutsche Geschichtskunde», v.5) (Hanover, 1879).
«Hartmann» – Ludo Moritz Hartmann «Geschichte Italiens im Mittelalter» (v.2) (Gotha, 1903).
«Hodgkin» – Thomas Hodgkin «Italy and her Invaders» (Clarendon Press, 1895).
«Wiese» – Robert Wiese «Die älteste Geschichte der Langobarden» (Jena, 1877).
435
После того, как Транзамунд был восстановлен в герцогстве Сполето, папа призвал его выполнить его часть соглашения, по которому Григорий оказывал ему поддержку, а тот должен был вернуть те четыре города, что были взяты лангобардами, но Транзамунд отказал. Около этого времени (в конце 741 г.) Григорий III умер, и ему наследовал Захарий. Теперь новый папа просил уже короля вернуть четыре города и предложил ему помощь римской армии при отвоевании Сполето. Король согласился, и весной 742 г. двинул вперед свою армию, как и показано в тексте, с помощью римлян низложил Транзамунда, а затем двинулся на Беневент (Hartmann, II, 139-140).
437
Гизульф II правил 10 лет, пережив Лиутпранда (Hodgkin, VI, 472). Он покорился политике Лиутпранда, который восстановил его в его герцогстве. (Hartmann, II, 2, 141)
438
После того, как Лиутпранд восстановил свой контроль над Сполето и Беневентом он отложил возвращение пограничных городов римскому герцогству. (см. выше гл. 55), и папа Захарий, сопровождаемый клиром, приехал для личной встречи в Терни (Terni), где остановился король. В результате, четыре города вместе с другими землями были возвращены, и был заключен мир на 20 лет. Но в следующем году Лиутпранд возобновил подготовку к завоеванию Равенны, и Захарий, по просьбе экзарха, совершил поездку к королю, в Павию, и во время второй личной встречи упрашивал его не делать этого. Лиутпранд неохотно согласился вернуть сельские районы вокруг Равенны и две трети территории Цезены и дать перемирие, до возвращения королевских послов из Константинополя, куда они отправились с целью заключения окончательного мира. Эта встреча стала одним из последних публичных актов Лиутпранда, который в самый последний момент со всей очевидностью отказался от своих амбиций объединить Италию. Возможно, причиной этого было предчувствие приближающейся смерти и осознание невозможности реализации его планов его приемником (Hartmann, II, 2, 144-5 ; Hodgkin, VI, 491-498).
439
Или, точнее, Лиупранд обеспечил существование этого монастыря, который был построен до него (Waitz)
443
Позже он был перезахоронен в другой церкви – Сан-Пьетро в Чьело д’Оро (Cielo d’Oro). Waitz приводит его эпитафию.
444
Первого марта каждого года, в течении 15 лет из 31 года своего правления, Лиутпранд, по совету своих судей (но уже без санкции народного собрания), издавал определенные законы регулирующие вопросы не предусмотренные его предшественниками. Он утверждал, что эти законы созданы божественным вдохновением, «ибо королевское сердце пребывает в руке Бога». Законы Лиутпранда были записаны на латыни, столь варварской, что почти непонятны. Они показывают громадные изменения в социальной жизни лангобардов. Мы больше не находим установлений относительно простой и соколиной охоты, но зато есть постановления предусматривавшие заключение контрактов и выкупа заложенного имущества. Штраф, выплачиваемый за убийство, заменяется полной конфискацией имущества ответчика, а если оно недостаточно, то убийца передается наследникам убитого в качестве раба. Про некоторые из этих законов упоминается, что они относятся только к лангобардам, а один закон касается предписаний писцам, указывая, что те, кто записывают документы по законам ли лангобардов, или по законам римлян, не должны писать их вопреки соответствующим законам. Это показывает, что по крайней мере, часть населения жила в соответствии с римским правом (Hodgkin, VI, 392-9). Должно быть, необходимым результатом мира, заключенного в разное время между лангобардами и римлянами, было то, что должны были быть признаны гражданские права римлян, живших на лангобардской территории, что не наблюдалось в более ранние дни лангобардского господства. По законам Лиутпранда, если римлянин женится на лангобардской женщине, то та теряет свой статус, и ее сыновья, рожденные в этом союзе становились римлянами и, как и их отец, и должны были жить по его законам. Было много законов против притеснений, учиняемых королевскими слугами, а на судей, которые откладывали судебное рассмотрение налагались тяжелые штрафы. Варварское ордалии путем поединка продолжались, но были несколько ограничены. О них было сказано: «Мы не уверены относительно Божественного суда и мы слышали о многих людях, которые несправедливо проиграли свои дела из-за поединка, но из-за обычая нашего народа лангобардов мы не можем изменить сам закон». Были серьезные законы против предсказателей и против некоторых форм идолопоклонства (Hodgkin, VI, 400—407). В ряде поздних положений лангобардских законов может быть прослежено римское влияние. Является вопросом как далеко лангобарды вытесняли римлян, и как далеко их учреждения заменили собой римские. Подавляющее превосходство латинских элементов над германскими в сегодняшнем итальянском языке и выживание римских законов и установлений вплоть до сегодняшнего времени показывает, что римское население и цивилизация имели подавляющий перевес над лангобардскими.
445
Постоянной целью политики Лиутпранда, по крайней мере вплоть до его последней встречи с папой Захарием, было объединение Италии под своей властью, хотя средства используемые им для этого могли быть различными в зависимости от ситуации. Для достижения этой цели ему была необходима дружба с франкским королем, которой он неизменно придерживался, помогая Карлу Мартеллу против сарацин и не требуя при этом никаких территориальных уступок для себя. Основными объектами экспансии Лиутпранда в течении большей части его правления были герцогства Сполето и Беневент, поскольку сами они стремились к полной независимости, а также и Восточная Империя, хотя одно время он сам вошел в союз с экзархом, когда нашел это полезным для приведения к покорности герцогств. Католическая церковь и папство находились под его защитой, и он поощрял движение за автономию Италии против Византии до тех пор, пока папа не связал свои интересы с интересами мятежных герцогов. Но даже тогда противодействие Лиутпранда папству носило политический, но не религиозный характер. Также как и религию, он поощрял и культуру Рима, и его целью было, в конце концов, править как и цивилизованной, так и католической Италией. Он приспособился как к общим, так и к местным течениям общественного мнения, что выразилось в том, что сохранив в своих законах право поединков, он выразил свое собственное неверие в их справедливость, в том, что он дал Беневенту и Фриулю правителей из их собственных княжеских династий, после того как подчинил их своей власти. Он всегда видел пределы возможного и никогда, подобно его предшественнику Айстульфу, не боролся с неизбежным. Он был способным правителем и законодателем, а также храбрым и удачливым воином. И все же, этот действительно великий государственный деятель, подобно своему остготскому предшественнику Теодориху, не умел ни читать, ни писать.
Последняя книга Павла содержит много грамматических ошибок и неправильных оборотов. Она написана более небрежно, чем предыдущие части его труда, и являясь последней книгой его истории, она и сама несколько неполна.
Можно только сожалеть, что труд Павла прерывается именно в том месте, где он мог бы описать события на основании своего собственного богатого опыта, независимо от других источников. С одной стороны, благодаря своему положению при последних лангобардских королях, а с другой – по своему положению при франкских завоевателях и внутри церкви, он обладал всеми данными для написания беспристрастной истории низвержения лангобардского королевства, с точки зрения современника, истории этого времени, имевшего наибольшие последствия для всей всемирной истории, и о котором мы имеем только скудные отчеты франкских правителей и папские письма, отличающиеся сплошной пристрастностью.
Наиболее важный источник последнего полувека существования лангобардского королевства может быть найден в жизнеописаниях римских пап, составленных при папском дворе, как правило современниками, и позднее собранные Анастасием во второй половине 9-го века. Кроме этого мы имеем письма пап франкским королям и такие источники, как Хроника бенедиктинского монаха из Соракты, легенду о Св. Юлии, легендарную жизнь Св. Амелия и Амьена, и хроники Новалеса и Салерно.
Следовательно, наши знания о последних днях лангобардского королевства очень фрагментарны, но даже при использовании имеющихся столь скудных материалов необходима осторожность. В них не дано никакого удовлетворительного объяснения того факта, что столь могущественные и свободолюбивые люди, через 50 лет после того, как при власти короля Лиутпранда они достигли пика своего могущества, были низвергнуты и стали добычей своих франкских соседей.
Более пристальное исследование показывает, что это произошло и из-за отсутствия какого-либо закона, устанавливавшего порядок наследования престола, отсутствия достаточно власти у монархии, скверного характера лангобардской знати, увеличившихся трудностей в отношениях с церковью, и из-за внутренних беспорядков и усобиц, вызванных всеми этими причинами. После времени Григория I, значительно окрепла независимость папства и возросло его стремление к светской власти, тогда как авторитет греческой империи в ее рассеянных итальянских владениях постоянно слабел. Карл Мартелл был связан с Лиутпрандом и дружбой и нуждой в его помощи против сарацин, но после смерти Лиутпранда отношения между франками и лангобардами стали более напряженными. Приемник Лиутпранда Хильдепранд не обладал достаточным искусством мириться со сторонниками папы или сдерживать своих лангобардских подданных. В Сполето был восстановлен герцог Транзамунд, а вскоре, наиболее могущественный из северных лангобардских властителей, герцог Ратхис Фриульский, был избран своими вассалами королем, и Хильдепранд был низложен процарствовав только 8 месяцев. Ратхис, чей характер дипломата сказался на его карьере во время правлении Лиутпранда, теперь заключил мир с Римом сроком на 20 лет, но по каким-то неизвестным для нас причинам, впоследствии возникли новые проблемы, и он был вынужден напасть на Пентаполис и осадить Перуджу. Папа, вместе со свитой, лично посетил лагерь Ратхиса и в ходе переговоров побудил его отказаться от его предприятий.
Однако, это раболепие перед папой только вызвало презрение к нему со стороны его собственных ноблей и подданных, которые в Милане, в июне 749 г., избрали своим королем его младшего брата Айстульфа, человека упорного и обладавшего твердым характером, после чего Ратхис стал монахом в монастыре Монте-Кассино. Теперь уже Айстульф начал кампанию завоеваний, захватив Комаччо и Феррару, а спустя 2 года после восшествия на престол в его руках оказалась и столица экзархата Равенна. Затем он выступил на Рим и это привело к коалиции между папством и франками, которая, в конечном счете, и стала причиной крушения лангобардского королевства. Вследствии слабости Империи и теологических и прочих разногласий между Римом и Византией, фактическое обособление Запада от Востока зашло уже далеко, и духовное влияние понтифика над Западом, вследствии реформ в церкви и многочисленным паломникам устремившимся в Рим из Британии и других стран, стало очень сильным. Карлу Мартеллу наследовал Пипин, который желая изменить свой титул майордома на королевский, хотел, чтобы этот его новый титул был признан не только ноблями его королевства, но также и церковью и Римской империей. В соответствии с этим, он отправил посольство в Рим спросить у папы, пристойно ли, что королевство франков имеет королей, которые не имеют никакой реальной власти, и папа ответил, как и ожидалось, что будет лучше, если он, который имеет реальную власть, и станет королем. Теперь Пипин мог утверждать, что он призван к королевской власти авторитетом апостолического престола. Франки собрались в Суассоне на ассамблею, избрали его королем, и он взошел на трон в ноябре 751 г., а последний меровингский монарх был отправлен в монастырь. Таким образом, папство оказало новому франкскому королю наиважнейшую услугу, и теперь, когда папе угрожали лангобарды, было естественным требовать ответной услуги от Пипина. В июне 752 г., когда войска Айстульфа угрожали Риму, наследовавший Захарию папа Стефан отправил тайного гонца к Пипину, умоляя его прислать послов, которые проводили бы папу в королевство франков. Вскоре после этого прибыли императорские послы из Константинополя, сообщившие, что император не может оказать никакой помощи, но приказывает папу добиваться личной встречи с королем лангобардов и, если это возможно, просить того отказаться от своих планов. Тем временем, приехали послы Пипина, чтобы проводить Папу к франкскому королю, и в октябре 753 г. Стефан, сопровождаемый ими, а также императорскими послами, отправился к Айстульфу, который в это время на время отступил от Рима и находился в своей столице – Павии. Однако, тот отказался умерить свои притязания или вернуть какие-либо земли, захваченные ранее у империи. Тогда послы франкского короля потребовали у Айстульфа отпустить с ним папу, чтобы тот мог уехать вместе с ними к Пипину. Айстульф впал в ярость, видя угрозу своим планам, если в них вмешаются франки. Но он ничего не сделал, поскольку помешать папе уехать означало идти на немедленный конфликт. Стефан отправился в свое путешествие, и Пипин, после того как ассамблея франков одобрила его политику, согласился вернуть территории захваченные лангобардским королем, но не императору, а наместнику Св. Петра. Тогда Пипин и два его сына, Карл и Карломан, были помазаны папой, а франкские нобли были связаны клятвой, под страхом отлучения, не иметь над собой никакого другого суверена, кроме как из их дома. Франкские источники указывают, что в это же время король и его сыновья были сделаны патрициями, каковое звание было имперским и подразумевало признание в Константинополе. Возможно, этот титул был пожалован при более раннем обращении к императору или его представителями, но в любом случае в дальнейшем Империя получила немного выгод то этого.
Таким образом, коалиция между Пипином и папой была скреплена обменом тем, что не принадлежало ни одному из них – с одной стороны папа Стефан дал Пипину корону Меровингов, с другой – король обещал папе территории, которые принадлежали Империи. В соответствии с этим, король послал свою армию в Италию, разбил Айстульфа у подножия Альп и начал осаду Павии, после чего лангобардский король согласился восстановить статус Равенны и других завоеванных территорий и выполнить требования папы. Но как только франки оставили Италию, он нарушил свои обещания и в январе 756 г. возобновил наступление на Рим. Вновь Стефан умолял и добился вторжения франков, вновь Айстульф был разбит и осажден в своей столице, и вновь Пипин «даровал ему жизнь и королевство», но при условии, что Айстульф не только вернет захваченные земли, но и даст франкам, помимо прочего, одну треть королевской казны и будет платить ежегодную дань в 12 тысяч солидов. Айстульф не долго пережил свое унижение, он умер в декабре 756 г., из-за несчастного случая на охоте. Сразу же, его брат Ратхис оставил свой монастырь и был признал королем лангобардами, жившими к северу от Апеннин, в то же время свои собственными притязания на трон выдвинул Дезидерий, герцог в Тусции, а сполетцы и беневентцы примкнули к коалиции франкского короля и папы. Казалось, что Ратхис имел преимущество перед Дезидерием, но последний обратился к Стефану, Тот потребовал от него клятвы отдать города, принадлежавшие Империи, жить в мире с Римом и быть верным франкскому королевству. При принятии Дезадерием этих условий, Стефан согласился поддержать его, и после этого он стал неоспоримым королем, а Ратхис был вынужден удалиться. Однако единственными возвращенными до смерти Стефана территориями стали Фаэнца и Феррара. После его смерти папой стал его брат Павел, после чего, Дезидерий, далекий от того, чтобы выполнять свои обещания, двинул свою армию через папский Пентаполис на Сполето. Он отнесся к тамошнему герцогу как к мятежнику, выгнал герцога Беневента и посадил на его место своего собственного зятя Арихиса. Он искусственно создавал затруднения относительно точных границ тех мест, которые надо было передать, но все же, благодаря вмешательству Пипина, был достигнут компромисс, по которому папа отказался от своих притязаний на те земли, которые еще не были переданы, а Дезидерий согласился признать папскую духовную власть в своих итальянских владениях и защищать его от возможных нападений со стороны его номинального сюзерена – императора (Hartmann, II, 2, 206-215).
В 768 г. Пипин умер и ему наследовали его сыновья Карл и Карломан, а их мать Бертрада стала искать союза с баварцами и лангобардами и просила для Карла руки дочери Дезидерия. В 771 г. Карломан умер, после чего Карл захватил принадлежавшую ему часть королевства, аннулировал брак, заключенный благодаря его матери и отослал назад дочь Дезидерия. Тогда вдова и дети Карломана были взяты под защиту лангобардским монархом, и между двумя правителями вспыхнула смертельная ненависть. Дезидерий захватил Фаэнцу, Феррару и Комаччьо и вторгся на территории Равенны и Рима. Занимавший в то время папский престол Адриан умолял Карла Великого о немедленной помощи. Карл пересек Альпы, двинулся на Дезидерия и осадил Павию В июне 774 г. город был взят, Дезидерий был схвачен, а королевство лангобардов уничтожено. Впоследствии Карл был коронован императором, а в средней Италии установилась постоянная светская власть папы римского.