Великие и малые, ученые и несведущие — все различия были забыты. Осталась только воля всего народа обрести силу в своем знании, своих словах и главном Слове, данном им Предвечным. Царил тихий говор нации, которая ощутила на губах вкус памяти, как влюбленный пробует на вкус лепестки имени возлюбленной.
О, Антиной, супруг мой, ты полюбил бы это время!
Оно было молоком и медом. Время изобилия на земле Иудеи! Мы были едины, спаянные высокой целью. Все вместе, мы, мужчины и женщины, старые и молодые, разбирали одни и те же буквы, произносили одни и те же слова, и каждый из нас искал в них справедливость и истину.
Никто больше не роптал. Все дрязги были забыты.
Может быть, это рука Яхве твердо лежала на нас, потому что мы больше ничего не слышали ни о Товии, ни о Гешеме, ни о хоронитах, ни об угрозах.
И во мне, Антиной, вновь зародилась надежда. Сомнения ушли прочь. Мы были правы, когда пожелали ухода Ездры. Цена нашей разлуки была велика, но она была заплачена не зря. Бальзам пролился на мои раны, причиненные унижениями Парисатис.
Впервые с момента нашего прихода в Иерусалим я обрела покой. Я нежилась в том безумии, которое называется счастьем и надеждой.
Я представляла себе, как исполню свое обещание. Совсем скоро каждый узнает установления Яхве и научится жить по Закону Его праведности. Скоро по воле Предвечного Завет вновь обретет силу и приведет к Нему народ Его, и тогда мир и радость зазвучат в домах Иерусалима, как сейчас звучит чтение свитка.
И тогда мой долг будет исполнен. Я смогу пуститься в обратный путь в Сузы, Каркемиш или в любой уголок мира, чтобы воссоединиться с тобой.
Как того пожелал Ездра, в первое число седьмого месяца года на паперти Храма зазвучали витые рога. Им ответили эхом другие рога по всей стране, от Галилеи до Негева. У Водных ворот нас набралось тридцать или сорок тысяч. Нас было так много и мы стояли так плотно, что казалось, будто земля была покрыта ковром из пестрых цветов человеческих.
Ездра и священники поднялись по ступенькам, ведущим на крепостную стену. Солнце стояло еще невысоко. Было свежо, и ласточки, щебеча, гонялись за утренними насекомыми.
А потом наступила тишина. Настоящая тишина.
Она воцарилась над Иерусалимом, над Иудеей. Те, кто были при этом, будут клясться до скончания времен. Тишина, которая могла исходить только от Предвечного, опустилась в тот миг на Его народ.
Ездра достал из футляра свиток Моисея. В тишине было слышно, как шуршит папирус о кожу.
Ездра взял свиток. Один конец его он вложил в руки старого священника, потом развернул свиток во всю длину в пять или шесть локтей.
В молчании сорока тысяч человек было слышно, как потрескивает папирус, которого касалась рука Аарона. И слышно было, как ступают сандалии Ездры по камню стены.
В небе больше не было ласточек. Только синева и белые камни прекрасного Иерусалима.
Палец Ездры лег на папирус.
Мое горло пересохло. Сомнение сковало мои губы и не давало вздохнуть.
Не было ли это безумием?
А вдруг стремление Ездры соединить сущность народа и сущность слова было еще одним безумием мечты?
Возможно ли, что эти тысячи человеческих существ станут народом, который читает Книгу, который творит Храм из Слова Яхве?
Ездра посмотрел на нас. Рот его открылся, но он не произнес ни слова. Вместо него единый голос, в котором слились тысячи женских и тысячи мужских голосов, — голос, слетевший со старых и молодых губ, бросил в небо первые слова:
В начале
Сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безвидна и пуста,
И тьма над бездною,
И Дух Божий
Носился над водою.
Голоса дрожали. Наверное, дрожало и синее небо, и белый камень, и палец Ездры.
Потом палец его снова скользнул по папирусу, отмечая следующие слова: «И сказал Бог: да будет свет». И сорок тысяч человек в один голос продолжили чтение.
Весь Иерусалим дрожал. Вся Иудея дрожала.
Чтение превратилось в напев. До середины дня, до того момента, когда мы уже не отбрасывали теней, мы читали. И каждый знал слова текста.
Наконец радость выплеснулась наружу. Мы танцевали, пели и плакали.
Ездра вскричал:
— Этот день — день Яхве, Господа нашего. Это не день слез! Не надо слез! Сядьте за обильную трапезу, пейте сладкое вино, ешьте тучное, это день Яхве! Радость Яхве отныне будет вашей крепостью, и никто не сумеет изгнать вас из нее! Откройте глаза, откройте свитки знаний, и вы всегда найдете в них ваш Храм на веки веков. Вашим Храмом отныне станет слово и учение Предвечного: Книга. Завтра ступайте в холмы и наберите веток. Завтра же постройте хижины у себя в домах и на площадях. Постройте их повсюду. Сядьте в эти хижины и читайте учение Яхве. Вы увидите, что не нужны никакие стены, чтобы читать правила и законы нашего Завета с Предвечным. В Книге вы будете в большей безопасности, чем где бы то ни было. И никто не сможет изгнать вас. Слово Яхве есть крепость.