«Как интересно. Неужели ты, Рин?».
«Боюсь, мы не можем назвать имен. Не сочтите за малодушие. Но чего стоит жизнь честного журналиста против чести уважаемых людей нашей достойной Республики. Республики… Как прекрасно звучит это слово».
«И не говорите».
Кет пропустила едва ли не всю следующую колонку патетических рассуждений, с которыми местами могла бы согласиться, но в подобном ключе невольно вызывавших желание воскликнуть «да здравствует король». К счастью, статья состояла не из одних рассуждений о неравенстве в Лендале и эфемерности народовластия в стране победившей магии. Хотя, к счастью ли?
«Полагаю, читатель уже понял, что речь идет о и вправду могущественном и старом семействе. О представителях семьи, тех, кто как говорят, родились с серебряной ложкой во рту. Да, речь идет о тех милых девушках и прекрасных юношах, которых можно встретить на пересечении Гномьей и Шерса1».
«Знали бы они, где ты на самом деле училась, Рин» — саркастически отметило внутреннее «я» Кет.
«Речь идет не просто о девушке, которая привыкла получать все, что захочет, но о той, кто знает, как повелевать людьми. Стоит ли удивляться тому, что эта серебряновласая персона смогла подчинить своей воле управление милиции? Полагаю, вы и сами сможете найти ответ на этот вопрос. Просто взгляните на факты.
Отряд милиции под руководством всем известного капитана М.- прошу обратить внимание, незаконно — проникает на территорию университета в ночь с 542 на 43 день с начала года, где их уже ждет группа, вернее было бы назвать их бандой, студентов магов, коими командует та самая студентка, о которой мы писали несколькими днями ранее. Проникнув в Парк в полночь, они оскверняют очередную могилу. Почерк схож со случаем от Толто прошлой декады. Однако в этот раз было зафиксировано сильнейшее возмущение маннодного поля. Что же это? Игры богачки, возомнившей себя детективом? Но так ли невинны эти игры? Должно быть, мы никогда не узнаем правды, как и имя истинного злодея, ведь когда речь идет о столь уважаемых людях нам, простым смертным, остается лишь промолчать. Как говорят очевидцы, был призван некий могущественный демон. Таинственное и грозное существо изнанки мира — исполнитель убийств.
Но внимательный читатель должен спросить, откуда же нам стали известны столь эксклюзивные подробности. По счастливому стечению обстоятельств при темном ритуале присутствовал человек, чье имя, в целях безопасности мы не можем назвать. Достаточно будет и того, что он представитель благородной алтарской семьи. Иными словами, он может не опасаться расправы от наших местных заправил».
— А вот тут я бы поспорила… — со злодейской улыбкой на лице пробормотала Кетрин.
Не стоило быть гениальным сыщиком, дабы понять кто же этот таинственный аристократ. Ясное дело, не алтарский, а энгельский, но, сколько знала Кетрин, Лендальский вестник придерживался традиционно анти-энгельской политики, столь приятной его читателю. Но газетчики и вправду в общих словах писали о том, что знать могли лишь со слов кого-то из присутствовавших в парке той ночью.
Но сладкие мысли о скорой расправе улетучились при одной лишь мысли о той тени, что нависла над Ренс-младшей. Едва ли комиссар, без сомнения читавший эту газету, с такой-то гравюрой, был рад узнать, что сребровласая выпускница академии Шерса вертит им как захочет. В течении пары мгновений Кетрин даже предалась малодушным мыслям о побеге. Следующие минут пятнадцать девушка лихорадочно пыталась придумать слова извинения, ведь как ни смотри, а она и вправду самовольно вторглась в работу отделения. И именно она настояла на авантюре, главной жертвой которой, справедливости ради, и стала. И как будто бы что-то начало складываться, но стоило распахнуться двери кабинета, как все нужные слова выскочили из головы.
— Ренс, за мной, — хмуро и подчеркнуто официально скомандовал хозяин кабинета.
Последнее, о чем бы просил Мел, было повторение той выволочки, что устроил комиссар. Не сказать, чтобы Корсен кричал. По большому счету он даже не ставил капитану в вину вышедшую статью. Уже чего-чего, а статей в более или менее желтой прессе комиссар о себе прочел едва ли не больше, чем волос осталось на его лысеющей голове. Корил он капитана за безответственность в отношении гражданских и, в сущности, возразить ведь было нечего. Не говоря уже о том, что свой ТВ шар Мел предусмотрительно оставил в кабинете, так что связаться с ним у Корсена опять же не вышло, а о произошедшем он узнал со слов отделения капрала Краса, благо последнему хватило ума сходить к начальству.