Что до девушки, то с тех пор он ее видел лишь раз. Кетрин ведь не только пропустила большую часть промежуточных экзаменов, но еще и не одну смену в «Горшочке», где, собственно, капитан ее и видел, которые юной Ренс пришлось отрабатывать под страхом увольнения.
Мел же, напротив, после написания отчета о деле, на что у него ушла едва ли не целая декада, а сами документы впору было нести в издательство, а не архив, ничем серьезным не занимался. Комиссар его не разжаловал, но серьезных дел давать не спешил, да и, справедливости ради, капитан не рвался. Пока с него хватит карманников да жуликов Керлендера.
А Розетт… Розетт, на первый взгляд, не изменилась. Все так же немногословна, все так же читает книги, перескакивая с детских сказок на философские труды, все то же фарфоровое личико. И все же… быть может, взгляд?
Мел пытался пару раз подловить девочку, но ничего о своей прошлой жизни она как будто бы не помнила, а если и помнила, то тщательно это скрывала. Но Мел особо и не допытывался. Последнее, чего он желал, было пробуждение той, второй, которая все помнила и хотела вернуть. А что касается бумаг, то в этом директор свое слово сдержал — все бумаги, касающиеся Розетт, включая бумаги экспертов из Милицейской башни Старого города, оказались в том самом ящике стола комиссара, откуда перекочевали под личную ответственность капитана. Да и никаких новых запросов не поступало. О девочке словно бы все, кроме тех, кто ее знал лично, позабыли.
Капитан, взглянув на свои окна, невольно улыбнулся свету на кухне, не иначе Розетт придумала очередной рецепт супа. Вот только стоило ему открыть дверь, как капитан понял, что-то не так. Из-за прикрытой кухонной двери шел пусть и несколько приглушенный, но все же знакомый голос.
— Ты и сама понимать должна, как мне было обидно. Знаешь, я всегда хотела вырасти, хоть немного, вот только мне оно не грозит, так еще изобретатели, словно бы специально подсунули мне шкуру гнома. Ну свинство ведь! Еще и имени не придумали. Гном — просто гном!
В ответ раздался совсем тихий мелодичный смех. Смех? Почему он, прожив с ней уже больше четырех декад, слышит его впервые?
Капитан открыл дверь. Едва ли стоило удивляться тому, что на кухне кроме Розетт, которая вместо того, чтобы варить суп, уплетала пирожное с парой засахаренных вишенок, сидела обладательница пепельной косы. Обе девушки… и все же одна из них была совсем девочкой, недовольно взглянули на хозяина квартиры.
— Может, мне уйти? — саркастично осведомился капитан.
— Дует.
— Прикрой дверь, капитан, и не говори глупостей. Это ведь твоя квартира, — едва ли не хором сказали обе.
— Спасибо, что ты помнишь об этом, — ворчливо отозвался капитан, — и все же не стоит вот так, не предупредив, приходить в гости к малознакомым мужчинам.
— Можешь не беспокоиться, я пришла не к тебе, а к Розетт, — с оттенком стали в голосе отозвалась Кет.
— Так что, разобралась со своими экзаменами?
— Почти… Верни дал отгул, сказав, что я хорошо потрудилась.
— Вот как…
— К слову, мы тут поговорили. Розетт хочет в школу.
— В школу? — Мел перевел взгляд с Кетрин на Розетт. — Ты уверена?
В ответ девочка серьезно кивнула.
— Ну, если уж ты хочешь, то я не против…. Вот только это не так просто… Я про бумаги и прочую ерунду. Нельзя же так просто прийти и поступить. Тем более, осенью…. И в какой класс ты хочешь?
— Третий, — все так же уверенно ответила Розетт.
— А о бумагах не стоит беспокоиться, — беспечно заявила Кетрин, — Думаю, можно оформить ее как… может, мою кузину? Уверена, мама с папой напишут письмо. Ну, или еще что-нибудь в этом роде.
— Посмотрим, — подытожил капитан, — а на ужин есть что-то существеннее взбитых сливок?
Конец.
Если вы дочитали до этих строк и хотите продолжить знакомство с Мелом, Кетрин и Лендалом, у вас есть замечатальная возможность этим и заняться на страницах романа: "История лаборатории: Зимний детектив." Отмечу что роман окончен.
Если же вам любопытно узнать несколько историй о Кетрин школьнице и немного расслабиться то вам сюда: Юные годы заклинательницы духов Кетрин Ренс. Том первый.