И вот, наконец, в очередной раз вернувшись на кухню, Верни выдал девушке заказ, предупредив, что до тех пор, пока милиционер не доест, она должна работать в зале.
— Слушаю и повинуюсь, господин.
Как бы ни пугал вид, всецело соответствовавший названию, на вкус суп оказался более чем неплох. Оставалось лишь надеяться на то, что настоящая ушная сера гоблинов на вкус не походит на печеночный фарш. Не говоря уж о той цене, какую пришлось бы заплатить за подобное, ведь гоблина-то в Лендале и при свете обоих светил3не сыщешь. Так или иначе, а Мел и заметить не успел, как доел все до последней крупицы гущи, доскребая ее через край. Лишь поставив тарелку на стол, он всерьез задумался, позволительно ли подобное поведение в этом заведении. В конце концов, этот трактир похоже не был обычной харчевней, а входил в тот сорт заведений, где хоть ты и платишь раза в два больше, ждать приходиться втрое дольше против нормального заведения, где готовую еду лишь разогревают. И это ставило капитана перед необходимостью тратить время попусту, а ведь в это самое время…
Впрочем, об этом можно было всерьез не беспокоиться — Лендальский убийца, кем бы он ни был, никогда не убивал два дня подряд, за редким исключением. Более того, за исключением первых трех, убивал он каждые три — пять дней. Вот только и этот факт не помог ни Хельму, ни тем более самому Мелу приблизиться к разгадке тайны. По зрелым размышлении ему нужно было время, чтобы восстановить силы после предыдущей атаки. Да и жертв ведь он тоже как-то отыскивал… Даже если он и не был человеком. Что до нечеловеческой природы их клиента, то в ней усомнился еще господин Хельм, хотя комиссар и слышать об это не хотел. По мнению Корсена у каждого преступления есть имя и фамилия. А, как ни крути, у комиссара на счету несколько десятков, Мел и не был уверен сколько именно лет опыта, так что его мнение стоило хотя бы учитывать.
Да и потом, куда как более животрепещущим казался иной вопрос: с чего собственно начать. Если, конечно, предположить, что господин директор Сэйленар позволит ему творить все, что вздумается в рамках разумного. В конце концов, Университет — это тысячи человек. Едва ли не целый город в городе. Даже если откинуть технарей, что, в общем-то, не сказать чтобы верный подход, ведь ученые мужи, даже и лишенные дара магии, могли без труда воздействовать на маннодное поле с помощью всевозможных хитроумных машин. Но даже если оставить технический корпус, Мел едва ли хоть что-то знает о том, где начинать копать.
— Ваши ростки горецвета с печенью шакала и настойкой на цветах папоротника, дорогой гость, — поставив поднос перед милиционером, сообщила пепельноволосая разносчица куда как более строгим тоном, чем дестью минутами ранее.
— Спасибо… — неуверенно оглядывая судя по всему вареные стручки да печенку, за принадлежность которой поручиться капитан не мог. В конце концов, ни шакалов, ни волков, ни даже собак ему есть не приходилось. После чего удрученно прибавил:
— И сколько с меня?
— Та-ак… — как видно припоминая расценки, задумалась Кетрин. — Рубленая крона и перье4.
— Сколько, сколько? — хмурее тучи, как раз наползавшей на Лендал, переспросил капитан.
— Вы ведь должны понимать, что магические ритуалы воскрешения мертвых и охота за чудовищами стоит немало, — ледяным голосом ответила разносчица.
— Понимаю, понимаю… — обреченно отозвался Мел, выкладывая семь рубленых перье на стол. — Только не задерживайся, госпожа Ренс, милицейский желудок и не такое переваривает. Что нам печень гиены. Мы и сосиски Достабля уплетать готовы.
— Вот как вы теперь говорите, — чуть улыбнулась Кет, — ждать не заставлю.
После этих слов Ренс-младшая и правда поспешила к хозяину с деньгами, заодно поманив за собой едва ли не из-под носа мальчонки лет двенадцати опустевшую тарелку с «Засахаренными пальцами магистров давно забытых орденов».
— И ты собираешься идти к господину Сэйленару в подобном виде? — смерил девушку хмурым взглядом капитан, когда они уже вышли на улицу.
— Разумеется. Моя смена не окончена, да и ты, господин капитан, вызываешь куда больше вопросов, расхаживая по этим священным стенам в форме душителя студенческих свобод, — спокойно отозвалась девушка, все так же одетая в униформу «Горшочка» и вправду несколько выбивающаяся из сотен и сотен коричневых да серых сюртучков студентов магического и технического корпусов.