— Ничего, о чем было бы интересно говорить, — хмуро отозвался капитан.
— Хе-е… — многозначительно ответствовала оборотень, — судя по твоему выражению лица, господин капитан, ты хочешь попросить, чтобы я перегрызла горло тому журналистишке из «Лендальского вестника».
— Тогда, боюсь, мне придется тебя посадить, сажать же я тебя не хочу.
— Знаю, знаю, «пресса глас народа», но у вас тут все так сложно. Взялся бы кто писать подобное у нас на родине…
— Я себе представляю, но все же речь не об этом. Скажи, ты не слышала о том, чтобы здесь внезапно умирал какой-нибудь маг в последнее время?
— Это ведь Керлендер.
— Где-то в районе Железной улицы или Большой конной декады четыре назад.
— Даже так. Значит, ты, капитан, что-то да нащупал?
— Все, что могу сказать, что у них должен быть знак четырехлистного клевера в основании шеи.
— И это, значит, правда… любопытно, — протянула волчица, — но ты ведь и сам должен понимать, уже столько дней прошло.
— В долгу не останусь.
— Все ж долгам предпочитаю звонкую монету, ты ведь знаешь меня, Мел.
— Мне ли не знать, — вздохнул капитан. — Сколько будет стоить полная бутылка этого меда, больно уж заборист?
— Дай-ка подумать…пара крон, положим, и не смотри на меня так, капитан. Мне, знаешь, бегать — лапы мочить да вынюхивать по такой погоде не сказать, чтоб охота.
— Да уж, умеешь ты дела вести, госпожа Ульфа, — капитан встал, осушив пинту до дна, — Коль уж так, пришлешь бутылку в управление не позднее завтрашнего вечера, мне ж и самому порыскать стоит.
— Коль уж так, то не смею задерживать, капитан. Да приводи ты свою седовласую ведьму. Любопытно узнать, какова она на вкус.
На последний выпад капитан ничего не ответил, поспешив удалиться из трактира, пока эта волчица не вытащила из него куда больше, чем он хотел бы ей рассказывать. И так-то теперь со слухами, должно быть, хлопот не оберешься.
И все же и в тюремной жизни можно отметить пару плюсов. По крайней мере, если ты сидишь на особом положении. Скажем, можно спать сколько угодно, даже и не думая о подготовке в контрольным, которые вот-вот должны начаться. Конечно, срезовые второго курса не относятся к тем вещам, что определят судьбу будущего мага, и все же написать их плохо как-то не хочется. Другое дело, когда ты сидишь под замком. Пусть вряд ли хоть кого-то из преподавателей удовлетворит ответ вроде: прошу простить, но во время экзамена я сидела в изоляторе Керлендерского милицейского управления.
Так или иначе, Кет спала и спала долго, едва ли не до полудня, хоть и легла, кажется, не сказать, чтобы рано. Виной тому должно быть был барьер и общий упадок сил в отсутствии магических потоков. Что до Розетт, то девочка так и лежала, сжимая ладонь девушки. Правда, она, сколько показалось Кетрин, не походила на человека, который только-только проснулся.
Завтрак, уже порядком остывший, дожидался пленниц на столе, а их милый тюремщик поприветствовал юную Ренс. И так, лениво начавшись, позднее утро было готово обратиться столь же не богатым на события днем, если бы не внезапные посетители.
— Я требую меня пропустить! — донесся до слуха Кет знакомый голос.
— Госпожа, вы не можете от нас ничего требовать, без разрешения офи…
— И что же, там человек.
— Я не дам вам пролезть, и даже не пытайтесь меня очаровать, вы мне в дочки годитесь.
— Лал-каарс ра риверкааль! Да какого черта!
«Эх, Рин, а ты думала спокойно отдохнуть в тюрьме? Но разве не могла эта история взять да и обойтись без этих двоих… Ну а как же без них, думала, ты в нормальном мире живешь, где можно просто в тюрьме денек посидеть? Как наивно».
Кетрин оторвалась от стены, сползла с кровати, все же сидеть за импровизированным пологом, казалось куда как приятнее, чем перед решеткой, и обратилась к главе караула, даже и не думающего реагировать на крики наверху.
— Господин сержант, боюсь, это ко мне. Вы не могли бы позволить ей пройти, я ей все разъясню… Просто не уверена, что хотела бы делить с ней камеру, а ведь она может не оставить вам выбора, — улыбнувшись, попросила Кет.
— Так это к вам госпожа, что ж… если так, думаю, можно устроить короткую встречу.
— Прошу, поторопитесь… Это госпожа склонна раскидываться фаерболами почем зря.
— Вот как… — глава караула поджал губы, зачем-то перетянул пояс на кирасе, хотя уж что-что, а он-то точно не мог придать большей стройности его фигуре, и поспешил наверх.
Вскоре шум чуть поутих, а спустя еще несколько мгновений в помещения изолятора ворвался смерч по имени Втри. Отдельного разговора стоила ее одежда — несколько бесформенный плащ с обгорелыми краями, хотя, быть может, это был и просто отрез ткани. Из-под него же проглядывало и вовсе нечто невообразимое. Костюм, плотно облегающий тело, выполненный из материала, больше всего походящего на кожу, хотя вряд ли кожа могла так хорошо отзываться на изгибы тела, не говоря уж о сложной фактуре и ядовитых цветах. Одним словом, госпожа Ветрина Бахтиртальская вернулась из каких-то экзотических мест.