— О-о Мел, — поприветствовал капитана лейтенант Кальнес, которому не посчастливилось дежурить на этой декаде, — тебя искал комиссар.
— Комиссар, — тут же посмурнел Мел, — значит, уже знает.
— Да… не забудь отме… А это кто у нас? Не знал, что у тебя есть дети.
— Это… свидетель. Она внучка погибшего, — решил не вдаваться в дальнейшие подробности Мел.
Как бы ни была велика его жалость к дежурному, но развлекать беднягу Мел не нанимался. Не говоря уж о том, что куда больше его волновала необходимость вот прямо сейчас отчитываться перед комиссаром.
Что до некоторого сочувствия к дежурившему на проходной, то это казалось скорее традицией, чем действительным поводом к панихиде по жертве начальственного произвола. Так или иначе через это проходили все юные офицеры, и по воспоминаниям самого капитана в этом не было ничего ужасного: всего-то и надо, попивая кофе, требовать от всех входящих и уходящих расписываться в журнале, да выдавать им ключи от их же кабинетов, для порядку. Конечно, эта работа не столь захватывающая как патрулирование под дождем, не говоря уже о плодотворном общении с отчетами, но и в ней есть своя прелесть.
По правде, Мелирленс был бы счастлив поменяться с тем парнем в холле, ведь новость о том, что его ждет дражайший комиссар не предвещала ничего хорошего. Конечно, господин комиссар не походил на комичного Жибера из старой Алтарской комедии, но порой лучше оглохнуть от разноса, чем выслушать как тебе по полочкам раскладывают, почему ты идиот.
Но перед тем, как заявиться к капитану, Мелу следовало разобраться со своей спутницей.
— Сиди здесь и никуда не выходи, — велел капитан девочке, указав на единственный стул в своём кабинете.
— Как скажете, — кивнула Розетт, не раздумывая усаживаясь за стол капитана.
Уже на пороге он кинул взгляд назад на свой скромный, скорее походящий на коридор между стеллажами архива, кабинетик с единственным узким окном в глубине. Головка на фоне прямоугольника окна, которую едва-едва видно из-за стола, создавала отчего-то атмосферу странной, немного зловещей сказки. Оставалось надеется, что никто из коллег не решит заявиться к капитану, пока господин Корсен будет рассказывать своему подчиненному, в чем же тот на этот раз не прав. Прикрыв дверь кабинета № 215, Мелирленс поспешил к лестнице на третий этаж навстречу судьбе.
Комиссар — пожалуй, Мел, с высоты своих двадцати трех лет без ложной скромности мог назвать его стариком — склонился над бумагами, как водиться готовыми завалить Корсена с головой. Мел, равно как и большая часть его коллег, не был уверен в том, сколько лет комиссару.
Доподлинно было известно лишь то, что занимает это кресло он уже лет двадцать, если не больше. Каждый новый господин глава управления милиции начинал с того, что решался отправить Корсена на покой, оказывалось, что без него Керлендер, пожалуй, самый сложный и в то же время важный район города, отказывался работать. Так что все оканчивалось тем, что уходил глава управления, а не Корсен.
Что до внешности столь заметного человека в городе, то она за последние двадцать лет, как говорили, не претерпела особых изменений: невысокий жилистый человечек с недовольно топорщащийся щеткой усов под носом, из-под которой неизменно торчит дымящая трубка. Что же до глубоко посаженых под густые брови глаз-ледышек, то, как говорили в «Лисьем конце», одного взгляда комиссара хватало, чтобы вывернуть человека наизнанку. Лишь волос на широкой комиссарской лысине с каждым годом становилось все меньше.
— Вы меня вызывали, господин комиссар? — заглянув в кабинет, осведомился Мел.
— Да уж вызывал, — недовольно пошевелив усами, отозвался комиссар, — что ж ты, друг мой Меллерс, полагаешь, что собрания управления не для тебя?
— Н-никак нет, господин Корсен, — сглотнул Мел.
— Полагаю ты несколько переутомился за последние дни с этим делом. Вон вчера еще один маг к праотцам решил наведаться.
— Никак нет, то есть… — запнулся капитан, — я пропустил будильник, но к вам явился так быстро, как только мог.
— Ладно, ладно, будет с тебя. Рассказывай, как продвигается дело.
— Как вам известно, господин, — начал Мел, — за пять декад убито на сегодняшний день пятнадцать человек, в числе которых и Хельм Корзак, капитан нашего управления, ведший это дело. Все они, кроме Хельма, являлись практикующими магами. Шестеро выпускников факультета практической магии, три — повара, семь знахарей. Один постовой милиции, проваливший экзамены на факультет практической магии. Прочие мастеровые, однако все они, согласно показаниям, обладали недюжинным магическим даром, о чем было известно соседям.