Через пару столиков с людьми более чем скучными, обнаружился самый настоящий гоблин, гость в Лендале нечастый, а между столиками курсировала девочка лет двенадцати с рыжим хвостом, вяло покачивающимся под платьем да явно потрепанным ухом. Если судить по лицу юной нармии, то у нее не иначе как вырезали всю родню до девятого колена, любимого кролика, да еще и заставили после этого работать. Похоже, как раз она и передала письмо и уже получила взбучку за слишком уж вольное исполнение приказа. Капитан уже было думал позвать девчонку, уточнить, где же прячется ее хозяйка, но та не замедлила появиться.
— И не стыдно тебе — вот так заявляться в мое заведение, капитан, — раздалось хмурое приветствие над ухом Мела, — тут, знаешь ли, приличные люди кушать да выпивать изволят.
— А не стыдно ли тебе, госпожа Ульфа, подсылать к господам городовым своих волчат? — в том же тоне отозвался Мел.
— Сам видишь, она свое уже получила, — несколько поникшим, но от того куда более раздраженным голосом, отозвалась волчица.
— Да уж вижу… — протянул капитан, наконец, обернувшись к хозяйке заведения.
У последней под стать голосу вид был несколько потрепанный и порядком уставший.
— Что, так плохо выгляжу?
— Выглядишь как настоящая гордая волчица, госпожа Ульфа.
— И как же мне стоит эти слова понимать от человека? — смерила капитана совсем уж хмурым взглядом иностранка.
— Как правду, чистую как… стекло…. бутылей с замечательным северным вином твоей родины? — сам понимая, что несет нечто совсем уж несусветное, протянул Мел.
Госпожа Хеперро с прищуром взглянула на милиционера, даже чуть показав клыки, но наконец отвела взгляд.
— Прощен?
— Что-то вроде того…
— Сколько понимаю, позвала ты меня, госпожа, не из любви к моей персоне? Что-то удалось узнать?
— Да уж, удалось… С первым-то проблем не возникло. Не знаю, как уж ваш брат пропустил, да только жрец в храме господина Хвостатого1едва ли не во время церемонии к праотцам намылился.
— И что, знак на шее у него был?
— Сам понимать должен, капитан, жрецы не те, кто готовы поведать свои тайны первому встречному. Но как говорил один из служек, знак имелся.
— Но придавать это дело огласке они не захотели… Мало того, что был осквернен храм, так ведь еще и жрец был убит как простой маг, а они ведь так не любят признавать, что их силы сродни магическим, — скорее сам себе, чем трактирщице, пояснил капитан. Та предпочла не прерывать мыслительный процесс милицейского, — А что со вторым?
— А со вторым… — волчица глухо то ли зарычала, то ли заскулила.
— Не против, если куплю во-он ту бутылочку? — капитан ткнул пальцем в энгельский ром, которому красная цена пара перье.
— Три кроны и перье. Вот только б если дело было в деньгах…
— Так я и не настаиваю.
— У моего народа не принято забирать однажды дареное слово.
— Так, сколько понимаю, что-то пошло не так? — смирившись с тем, что его финансы вновь стремительно тают, подтолкнул к рассказу капитан.
— Можно и так сказать, — волчица вздохнула, — Меня просили передать тебе, капитан, что слишком длинный милицейский нос могут и прищемить.
— Даже так… у тебя-то, госпожа, все в порядке?
— Уж чего мне точно не нужно, так это защита малышей — капитанов. Все знают, что связываться с волчицей Ульфой себе дороже.
— Понимаю… — протянул Мел, который никак не мог радоваться подобному повороту дела. Но как бы там ни было, его ведь, в сущности, не интересовала подноготная убитого, лишь обстоятельства его смерти, так что удержаться от вопроса он не смог. — И все же… да?
— Умер так же, как и прочие, о большем не проси.
— Большего и не надо, госпожа, — заверил последнею капитан, — за бутылочкой я зайду на днях, прости уж, кошелек и так забыл звон серебра.
— Кто ж без денег по трактирам ходит, — одна пьян да шваль, — пробурчала Ульфа, но ей явно было не до ругани. Кивнув на прощание капитану, она поспешила к куда более насущным делам.
Что до Мела, то и он задерживаться не собирался, ведь главное он теперь знал.
Кетрин права.
Кетрин без сил обняла столешницу. Вот только последняя и не думала обращаться хотя бы отдаленным подобием пуховой перины, вместо этого чуть отдавая рыбой.