– Я! Но, мой дорогой Мюррей, я буду с ними! Я буду с носильщиками, буду руководить ими и наблюдать за ними. Здесь и речи быть не может о предательстве. Ваши интересы – мои интересы. Почему должен возникнуть конфликт?
– Действительно, почему? Потому что вы европеец? Симпатичный, благородный человек с белой кожей, который не собирается упускать двух сумасшедших авантюристов, с которыми случайно столкнулся в Юго-Восточной Азии? – он покачал головой. – Этого все-таки недостаточно, Чарльз.
Пол еще раз вздохнул и до краев наполнил виски их чайные чашки.
– Вы забываете, что я член Као Дай.
– Као Дай, Хоа Хоа, Бинь Хуен – опытные религиозные бандиты!
– Среди них есть конфуцианцы, буддисты, католики, – спокойно сказал Пол. – Конечно, они профессионалы. Но они не бандиты, по крайней мере, не в том смысле, как мы это понимаем. Они контролируют эти страны больше столетия. И если они не подчиняются этим великим силам – коммунистам и американцам, это совсем не значит, что им нельзя доверять. Вы что думаете, Вьетконгу или американцам можно доверять больше? – он склонился вперед и похлопал Мюррея по колену. – Као Дай – профессиональные бизнесмены, но кроме того, – это люди чести, в отличие от наших знаменитых капиталистов на Западе. Верховное Всевидящее Око не просто часть восточного крючкотворства. У них есть свои нормы и образцы. Вы с большой легкостью говорите о бандитизме. Но даже наши собственные гангстеры, даже самые примитивные из них, имеют свой кодекс чести, Они не подписывают контракты, мой дорогой Мюррей. Этим занимаются адвокаты, банкиры и посредники, которые зачастую совсем не так благородны. Као Дай – люди чести.
Некоторое время Мюррей молча пил виски, смотрел на топь и опаленные, дымные холмы за ней. Райдербейт был зол, так как половину из сказанного не понимал.
– Хорошо, – наконец сказал Мюррей. – Расскажите мне о взрывах, которые произошли вчера в «Cercle Sportif»?
Пол почти испуганно вскинул голову:
– Что рассказать?
– Кто это сделал?
– Не понимаю.
– Вы знаете, что произошло. Клуб разнесло на куски. Предполагается, что им нужен был генерал Грин. Может, и так. Но маленький человечек по имени полковник Луонг, один из самых крутых парней в Арвине, как раз в это время был в ресторане напротив, а генерал Грин опоздал. Более того, его секретарю, а именно миссис Конквест, позвонили за несколько минут до случившегося и посоветовали держаться подальше от клуба. Как узнали ее телефонный номер и то, куда она собирается, одному Богу известно, если только не прослушивались мои разговоры из отеля. Кроме того, они предупредили и меня – престарелый вьетнамский «мальчик» в отеле приказал моему водителю ехать другим маршрутом.
– И что? – Пол больше не выглядел испуганным, а только обеспокоенным.
Мюррей слабо улыбнулся:
– Давай, Чарльз. Кто это был – Као Дай, вьетконговцы или кто-то еще, о ком мы не знаем?
– Я не знаю, Мюррей.
– Полковник Луонг – член Као Дай?
– Я не знаком с полковником Луонгом.
Мюррей вяло кивнул и потянулся к чашке:
– Тогда кто предупредил меня и миссис Конквест?
– Понятия не имею, Мюррей. Даже представить себе не могу.
Несколько минут они сидели в тишине. Ее нарушил Райдербейт:
– Когда мы отсюда уедем?
– Сегодня вечером, – сказал Пол, – так же, как и приехали.
– Рад слышать, – улыбнулся родезиец. – Вы идете проторенной тропинкой через границу с Камбоджей, а мы по этой раздолбанной дороге до Сайгона.
– Если вы настаиваете... – начал Пол.
– Я ни на чем не настаиваю. Я проехал по ней один раз, проеду еще. Хотя кое от чего я бы не отказался. Еще немного этого виски, потому что до вечера меня начнет мучить жажда.
Пол с трудом поднялся с кресла.
– Ну, и что ты думаешь, Сэмми?
Райдербейт закусил губу:
– Я думаю, пас пользуют, как мальчиков, солдат.
– Мы в руках у Пола.
– Держу пари, что это так!
– Можешь придумать что-нибудь получше?
– Не-а.
С дневным светом появились тучи насекомых.
– Он говорит: Као Дай – люди чести.
– Да уж, мать твою. Может, и так.
– Сэмми, – сказал Мюррей, глядя на топь, – а нужно ли нам так много? Разве обязательно брать все одним махом?
– О чем это ты?
– Больше миллиона фунтов стерлингов каждому. Что мы будем с ними делать? Что вообще человек Может сделать с таким количеством наличных?
– Ты что, хочешь урезать долю? Для большей страховки? Не сходи с ума! Если эти маленькие негодяи будут играть честно, они сделают все за тридцать миллионов, либо они вообще ничего не сделают.
– Почему бы не попробовать что-нибудь более разумное, более практичное – ручное?
– Ручное?
– Ну, например, несколько пачек сотенных, которые мы можем унести в чемодане. Тогда останется единственная проблема – таможня.
– К черту таможню. Знаешь, в чем твоя проблема?..
– Слишком много думаю.
– Слишком много думаешь и недостаточно жадный.
– А ты? Что ты собираешься делать с сотней с лишним миллионов?
– Кучу всего. Я могу придумать целый справочник на эту тему. Может, это трудно для тебя, солдат, но не для меня. Только не для Сэмюэля Райдербейта! – он тихо рассмеялся. – У тебя проблемы, солдат. Проблемы с голодом!
Глава 9
Выплеск
Сайгон, день миллиарда долларов.
Влажный, жаркий день на Ту До стрит. На тротуаре занимается своим делом детвора: пятилетние пацаны надраивают солдатские ботинки, маленькие девочки встают на цыпочки, чтобы дотянуться до карманов фланирующих по Ту До Джи-Ай, в тени играют в хоп-скотч старики.
Мюррей вошел в «Четыре туза» и остановился, чтобы привыкнуть к темноте и сухому воздуху. Внутри висела табличка, на которой крупными буквами было написано: «ВСЕ ОРУЖИЕ ПРОСИМ РАЗРЯДИТЬ И СДАТЬ У ДВЕРЕЙ. Распоряжение начальника военной полиции США». Девушка за кассой проворно орудовала спицами. У стойки бара толпились коротко подстриженные мужчины. Среди них, нашептывая обещания на англо-китайском жаргоне, виляли девицы в коротких до неприличия юбочках. Мюррей отыскал нужного человека за угловым столиком.
– Здорово, Дон.
Это был высокий, зеленый юнец с пшеничными волосами и последствиями плохой работы парикмахера на подбородке, напоминающими красные икринки.
– – Привет, – вставая, парень чуть не разлил свое диво. – Я пришел пораньше. Вы что будете?
– Позволь, я сам закажу, – сказал Мюррей, присаживаясь за столик. – Еще пива? Или бурбон?
– Я – пиво, – он подался вперед, когда Мюррей повернулся к одной из официанток в мини-юбке. – Эти приставалы мне вот как надоели! Целый бакс за этот чертов чай, который они здесь подают. Целый бакс!
Мюррей наигранно улыбнулся:
– Это Сайгон, Дон. Тебе следует научиться так жить.
– Да-а, конечно. Почему, вы думаете, я так долго отказывался?
– Как ты отнесешься к дополнительной сумме?
– А? – у парня отвисла челюсть.
– У меня есть дело, и я хочу его с тобой утрясти, Уверен, что не хочешь бурбона?
– Ну, я думаю, особого вреда не будет...
– Ты ведь в увольнении, разве не так, сержант?
Вейс колебался, глупо улыбаясь.
– До комендантского часа это уж точно.
– А теперь слушай, Дон, – Мюррей уперся двумя локтями о столик, придвинулся к молодому полицейскому и понизил голос: – У нас маленькая проблемка. Я насчет воскресного вечера.
– Вы хотите сказать, что не готовы?
– О, еще как готовы. Фотографы что надо. Мой редактор очень заинтересован, Дон. Он даже готов заплатить тебе.
– Ай, бросьте! Я хочу сказать, мистер Уайлд, – Вейс посмотрел на кривоногую, нарумяненную девушку, принесшую им два бокала пива.
Мюррей расплатился свеженькой двадцатидолларовой банкнотой из выданных щедрым Полом денег после поездки в Донг Сан.
– На воскресный вечер у тебя должно быть официальное разрешение для меня и моих фотографов для тура по периметру поля, верно?
– Верно.
– Дон, – Мюррей повертел в руке бокал, сделал большой глоток и с улыбкой откинулся на стуле. – Дон, мне необходимо твое содействие. Мы не один раз говорили об этом, о безопасности на летном поле и так далее. В моей газете хотят получить настоящий, непредвзятый материал.