Глава 21
Cуществует столько форм жизни, составляющих основу для глубокого изучения в плане продолжения существования, что они могут быть рассмотрены только в книге, посвященной научной диссертации, а я хотел бы коснуться только жизни насекомого, какой она представляется развоплощенной сущности. Размножение этих загадочных эмбрионов покажется земному разуму совершенно бесполезным, но если он осознает, что эта форма жизни является результатом действия различных сил, прикладываемых более продвинутыми сущностями, кажущаяся бессмысленность и бесполезность этого замысла исчезает. Ибо все обстоит именно так – жизнь порождает жизнь. Всемогущий вселяет жизнь в высшие, более интеллектуальные существа, а далее вниз по шкале эта энергия передается (порой подсознательно, но тем не менее неизменно) менее эфиризированным духам. Подумайте об этом, когда отвергаете кажущийся ненужным микроб, который заражает ваш дом или подтачивает ваш розовый куст.
Здесь мы знаем очень мало об этой силе, непостижимой в своей интенсивности, но даже простого ощущения ее – не знаю, как передать вам это – достаточно, чтобы открыть новые горизонты воображения и новые области исследования. Человек должен попытаться проникнуться истиной о конкретности вещей, которые он окрестил абстрактными, и иллюзорности тех, которые он считал материальными – он должен отвергнуть многие из своих устоявшихся представлений. К сожалению, мы можем дать лишь общее представление об этой энергии, поскольку наш разум еще не в состоянии ее понять, и только когда мы достигаем более высоких сфер, мы надеемся постигнуть ее во всей ее ясности и величии. Поэтому для меня, с моей лишь немногим более продвинутой точки зрения бессмысленно пытаться объяснить земным людям это чудо. Достаточно сказать, что и моллюск, и амеба, и жизнь в ее высшей форме являются результатом действия потоков энергии в той или иной форме, проникающей сквозь миллионы атомов вселенной и миллионы лет. Разум становится все более и более способным постичь эти удивительные истины по мере того, как возносится все выше к своей растущей славе, к тому великому запредельному миру, о тайнах которого мы пока только смеем догадываться!
Глава 22
Когда я просматриваю эти главы, являющиеся результатом объединенных усилий и гармоничного взаимодействия по обе стороны Занавеса, я понимаю, сколько томов понадобилось бы, чтобы коснуться всех тем, которые возникают при обсуждении конца жизни, называемого «смертью». Но эта небольшая работа задумана не для того, чтобы исследовать глубинные механизмы каждого поразительного феномена. Если она коснется сердец и пробудит умы тех, кто никогда ранее не испытывал желания исследовать возможность продолжения жизни после смерти, значит она достигла своей цели; если она принесет луч утешения скорбящим, искру надежды отчаявшимся, подтверждение тем, кто уже был наполовину убежден в истине, значит, она выполнила свою миссию.
Для меня, имевшего счастье навещать своих близких, пока писались эти строки, это был труд, полный любви и радости. Это подтвердило мое предположение, что благодаря любви и привязанности можно достичь большего, чем просто с помощью интеллектуальных вибраций, потому что вибрации медиума, через которого происходило письмо, и ее ассистента, которая помогала ей в качестве редактора, находились в полном созвучии с моими. На земле существуют великая дружба и симпатия, и даже сейчас, когда мы оказались разделенными таинственным трансфигуратором «смертью», они продолжают действовать. Благодаря этой великой силе был создан этот скромный трактат. Мы надеемся когда-нибудь дать миру более полное и, возможно, более научное объяснение многих феноменов, которые в этой книге мы лишь вскользь упомянули. Нужно понимать, что это первая работа, записанная медиумом, и первая работа, внушенная моим духом, таким образом, великая сила должна была быть передана от одного эго к другому, что требовало большого напряжения с обеих сторон. Трудности были успешно преодолены, и сообщения получены и записаны в соотетствиии с моими представлениями. Письмо не было полностью автоматическим, потому что медиум и помощник часто переспрашивали, и порой просили объяснить мысль, чтобы выразить ее словами. Иногда слова текли непрерывно и так быстро, словно я сам держал в руках ручку.