Слишком долго откладывать роспуск Думы нельзя было потому, что сама Дума превращалась в центр, из которого революционные настроения распространялись на всю Россию. Революционная волна, несколько спавшая после подавления московского восстания и ареста петербургского рабочего совета, начала снова нарастать, положение вновь становилось угрожающим. Все донесения губернаторов единогласно подчеркивали, что революционные тенденции возрастают под влиянием думских речей. Кроме того эти донесения указывали, что у губернаторов нет в распоряжении никаких средств к борьбе с революционными эксцессами. Особенно опасно было, что волнения проникли и в среду мелких чиновников, которым неясно было, какую позицию займет правительство, когда вспыхнет всеми ожидаемый конфликт с Думой, а вернее — каковы возможности правительства в этом конфликте одержать победу, вследствие чего и сами они не знали, как себя вести16.
Таким образом, именно из создавшегося положения вытекала необходимость распустить Думу как можно скорее; а если не делать этого, — то надо было сформировать правительство из думского большинства, т. е. собственно из кадет. (По мнению даже самих кадет, не могло быть и речи об участии трудовиков в правительстве. В статье, опубликованной в журнале «Речь» от 18 июня 1906, Милюков объясняет это тем, что среди трудовиков нет людей достаточно подготовленных. Кроме того, по его мнению, сами трудовики не захотят отказаться от выгодной позиции безответственной оппозиции)17. В правительственных кругах рассматривались обе возможности. Тогдашний дворцовый комендант Трепов, человек в высшей степени влиятельный, считал желательным сформировать правительство из членов думского большинства или по крайней мере предоставить им важнейшие министерские посты, и об этом он вел переговоры с Милюковым. Напротив, Коковцов и Столыпин эту идею отклоняли (Столыпин был в то время министром внутренних дел в кабинете Горемыкина)18. На вопрос царя, «что же нужно делать, чтобы положить предел тому, что творится в Думе, и направить ее работу на мирный путь», Коковцов отвечал: «Политическая партия, из которой неведомый мне автор предполагает сформировать новое правительство (конституционно-демократическая партия)… в своем стремлении захватить власть слишком много наобещала крайним левым элементам и слишком явно попала уже в зависимость от них… Она сама будет сметена этими элементами, и я не вижу, на чем и где можно остановиться. Я вижу без всяких прикрас надвигающийся призрак революции…»19 Почти все советники царя были с Коковцовым одного мнения, и мысль о кадетском правительстве скоро было отброшена.
Наоборот, положительно принята была идея составить правительство, которое хотя и не будет состоять из представителей думского большинства, однако будет таким, что Дума все же станет с ним сотрудничать. Иными словами, еще существовало намерение добиться соглашения между народным представительством и государственной властью. Такое правительство называли «коалиционным», поскольку в состав его должны были войти как либеральные чиновники, так и умеренные представители общественности, в том числе и члены думской кадетской фракции. Инициатива исходила с обеих сторон. Со стороны правительства решение это предложено было министром иностранных дел Извольским. Со стороны Думы князь Львов представил сходную докладную записку… Столыпин принял эту идею, царь тоже одобрил ее. Несомненно с его ведома министры вступили в переговоры с многочисленными представителями общественности. Во главе этого коалиционного правительства по плану должен был стать Шипов. Дело сорвалось в основном потому, что Милюков отклонил этот план от своего имени и от имени партии к.-д., сообщив в то же время Столыпину, что готов составить правительство из членов кадетского думского большинства. Введенный в заблуждение переговорами с Треповым, Милюков был уверен, что идея чисто кадетского правительства одобрена царем и что вообще это дело решенное именно в этом смысле20, а что Столыпин пытается помешать осуществлению этого замысла, чтобы обеспечить себе в новом правительстве пост министра внутренних дел21. Поэтому Милюков и занял бескомпромиссную позицию.
После этого Шипову стало ясно, что весь план просто неосуществим. «…Мне представляется несомненным, — сказал он Столыпину, — что если в образованный мною кабинет мне удастся привлечь только своих единомышленников, как например графа Гейдена и князя Львова, то такой кабинет встретит в Государственной Думе такое же отношение, как и кабинет И. Л. Горемыкина, причем этот новый кабинет, конечно, не может искать поддержки в традициях старого строя и будет поставлен в необходимость в самом скором времени, при неизбежном столкновении с Думой, подать в отставку»22. Исходя из таких соображений, Шипов посоветовал как Столыпину, так и царю, пытаться составить правительство, которое пользовалось бы поддержкой Думы, т. е. кадетское правительство. Иными словами, он высказался за возврат к плану дворцового коменданта Трепова.