Принципиально иное положение в Китае. Здесь не было необходимости выделять грамматику в особую дисциплину и создавать особый вид описания. В китайском языке нет словоизменения и грамматической аффиксации, а грамматические исследования помимо синтаксиса сводятся к изучению служебных («пустых») слов. Как уже упоминалось выше, такие элементы изучались в Китае в рамках лексикографии if составлялись их особые словари. Впрочем, включение предлогов, союзов, частиц в словарь вполне традиционно и в Европе; даже в составе грамматик традиционный способ их описания — перечисление списком с толкованием значений, т. е, словарный способ. Только в Китае таким образом описывалась вся грамматика (кроме оставшегося не описанным синтаксиса). Первая написанная в Китае грамматика китайского языка появилась лишь в 1898 г. под европейским влиянием.
Неравноценное место занимают в традициях и исследования лексики. Исключительно велика роль словарей в Китае. Большое число иероглифов, превосходящее возможности человеческой памяти, требовало еще в древности создания иероглифических словарей, а характер письменности требовал толкования иероглифов. Китайские способы описания лексики господствовали и в Японии. Из народов, применявших фонетическое письмо, очень интенсивно изучали лексику арабы. Возможно, это было связано с ролью, которую играло толкование Корана в арабской культуре; все словоупотребления этого памятника были еще в первые века существования традиции полностью каталогизированы. В Индии словарная традиция сложилась позже, чем грамматическая (словарь в отличие от грамматики плохо приспособлен для устной передачи), однако на более поздних этапах развития традиции лексикографическая работа интенсивно развивалась. Наконец, в европейской традиции также грамматики появились раньше, чем словари, а лексикографическая деятельность весьма долго была недостаточно развита. Античные и средневековые филологи составляли глоссы, то есть толкования непонятных слов в памятниках. Идея же словаря как полного описания всей лексики языка появилась в Европе лишь с XVI–XVII вв.
Особое место во всех традициях занимала семантика. Она привлекала к себе внимание прежде всего в двух связанных между собой аспектах. Во-первых, это этимология в указанном выше смысле, т. е. выявление правильного, неиспорченного облика слов и выяснение помогающих найти такой облик связей между словами. Этимологизирование во всех традициях поразительно сходно.
Во-вторых, многие традиции искали причинные связи в процессе именования, пытались выявить природные свойства предмета или явления, которые потребовали его назвать именно таким способом, использовать в слове с соответствующим значением те, а не другие звуки. Как и этимология, такие исследования были тесно связаны с представлением о своем языке как единственном, правильно отражающем природу вещей. Хорошо известен диалог Платона «Кратил», где его участники ведут спор о том, насколько имена людей и предметов отражают их природные свойства. Разные участники диалога высказывают как точку зрения о природной связи между названием и сущностью обозначаемого, так и обратное мнение об отсутствии такой связи. Диалог показывает, как в Древней Греции занимались этимологизированием и семантизированием; он также свидетельствует и о том, что не всех убеждали такие рассуждения. Мнение самого Платона на этот счет остается из диалога неясным, и исследователи спорят в связи с этим. Другой же крупнейший философ Древней Греции Аристотель прямо говорил о произвольности связи между звучанием и значением слова. Тем не менее точка зрения об их «естественной» связи (так называемая платоновская) существовала в Европе очень долго.
Подобные идеи существовали и в других традициях. На них были основаны упомянутые выше «исправления имен» в Китае (например, если правление императора было несчастливым, девиз правления объявлялся «неправильным» и изменялся). Самая изощренная методика выявления таких связей существовала у арабов, особенно у Ибн Джинни. Он исходил из того, что исконную связь с теми или иными понятиями имеют не отдельные звуки, а комбинации из двух или трех согласных независимо от их порядка. В связи с этим он пытался открыть семантические связи между словами, где в разном порядке имеются одни и те же корневые согласные. Японские же этимологи пытались выявить общее значение у каждой моры.