Колыбелью литовских племен следует считать Литовскую землю (только в узком смысле). Это территория между средним течением Немана, реками Нярис и Мяркис. Она долгое время расширялась на юг до верховьев Немана (вбирая земли ятвягов) и на север, охватывая правобережье Нярис до впадения реки Швянтойи. Очень рано литовские племена заселили Нальшяйскую землю (Nalpia, Нальшя, Нальшия), – современную северо-восточную Литву. Как и Литовская земля, эта территория принадлежала культуре штриховой керамики. Дялтувская земля (Дялтува, Deltuva) раскинулась вокруг современного г. Укмярге. Это также одна из старейших территорий обитания литовских племен. Довольно рано литовцы освоили область вокруг современного Каунаса. Часть упомянутой области составляла земля Нярис по левому берегу нижнего течения этой реки. Из этого района литовцы продвигались на /24/ север и запад. Северный поток достиг границы земгальских земель (по рекам Лявуо и Муша), крупнейшей обособленной территорией здесь была земля Упите (область близ современного Панявежиса). Так литовцы постепенно окружали земли селов (окрестности современных городов Аникщяй, Купишкис и Рокишкис) с запада (Упите), юга (Дялтува) и востока (Нальшя). Западный поток из окрестностей Каунаса распространился вплоть до южных областей обитания современных жямайтов (дунининков, dunininkai [1]). После ассимиляции куршей (корсы, куроны) или близких им западных балтов, здесь образовался литовский этнос жямайтов (жмудин). По мере роста литовского этноса родоплеменная организация уже не могла эффективно действовать на расширившейся территории. Литовцы раскололись, по меньшей мере, на два племени: восточных литовцев (именуемых непосредственно литовцами) на землях Нальши и Дялтувы, и литовцев-жямайтов на землях современной Южной Жямайтии. Неясно, были ли литовцы Центральной Литвы (на землях Упите и Нярис) отдельным племенем, или они принадлежали племени восточных литовцев. Также неясно происхождение этнонима «аукштайтийцы» (аукштайты): если литовцы Центральной Литвы были отдельным племенем, тогда аукштайтов следовало бы называть его именем, если нет – тогда этноним «аукштайты» применим к литовцам как Центральной, так и Восточной Литвы, т. е. соответствует современному пониманию. Границы наречий лишь отчасти совпали со структурой этих земель. На Литовской земле (в узком смысле) преобладали говоры, ныне причисляемые к наречию южных аукштайтов; на землях Нальши, Дялтувы и Упите – восточных аукштайтов; на земле Нярис в восточной части территории жямайтов (земли Шяуляй, Арёгалы и Бятигалы) – западных аукштайтов; на западной половине территории жя- /25/ майтов (земли Расейняй, Кражяй, Лаукувы и Каршувы) – жямайтов.
Кроме селов, на современной территории Литвы жили и другие балтские племена. Почти все Занеманье принадлежало ятвягам (судувам, дайнавам), окрестности Йонишкиса, Пакруойиса и Пасвалиса – земгалам (жямгалы, семигола), Крятинги, Мажейкяй, Клайпеды, Скуодаса, Плунге – куршам, Шилуте – скалвам. Между тем, южные границы земель восточной Нальши и Литвы в начале II тысячелетия простирались далеко за нынешние границы.
Весьма возможно, что стремление литовских племен к западу было вызвано вторжением славян в северную часть днепровского бассейна, «ославянившим» днепровских балтов в VII–IX веках. Примечательно и проникновение пруссов вдоль Немана во второй половине I тысячелетия.
б. Включение балтов в кругозор
цивилизаций
Территория Литвы долгие тысячелетия оставалась окраинным ареалом развития человечества. Влияния цивилизаций Передней Азии и Египта балты, удаленные от этих краев, не испытали. Лишь ко времени Рождества Христова проявилось незначительное влияние античной цивилизации. Приблизительно тогда же произошло включение балтов в поле зрения античных народов.
Этническая идентификация невров (неуров)и будинов, данная Геродотом в описании событий VI века до Р.Х., включавшая и балтов, – не более чем гипотеза. Определенно о балтах упоминает римский историк Тацит в конце I века н. э. В середине II века о них повествует александрийский географ Птолемей. Эти два сообщения достигли античного мира разными путями, различны их судьбы и значение. Птолемей первым указал два конкретных и известных в дальнейшем балтских племени – судувов, они же судины (ятвяги) и галиндов (голяди), а также их ближних и дальних соседей: германские племена – готов, ругиев и лемовов. Эта, сравнительно точная информация, увы, в дальнейшем не была дополнена и не обрела влияния. В Александрию эти сведения попали через Балканский полуостров или греческие колонии на Черном море. Тацита информировали римские купцы, но исходным их источником были соседи балтов – германцы. Скорее всего, германским является происхождение слова эстии (в нашей литературе ставшее литовским словом айстис, aistis), которым называли балтов. Это обобщающее имя, применявшееся в более поздние века I тысячелетия германскими племенами и народами ко всем обитателям во- /26/ сточного побережья Балтийского моря (от Вислы до Финского залива) и окончательно оставшееся за современными эстонцами. Так Тацит именовал пруссов, ибо именно отсюда начинался упомянутый им Янтарный путь к Дунаю. Эстиями балты называются и в письменных памятниках остготов (знавших труды Тацита) VI в. Из них явствует, что племенная знать балтов стремилась сохранить торговлю янтарем с жителями Италии, невзирая на последствия Великого переселения народов. Распад Римской империи и королевства остготов положил конец этим стремлениям. Возросшее во II–V веках влияние античной цивилизации на балтов прервалось.
Европа раннего Средневековья сберегла давние германские сведения, а с VIII в. их расширила. Баварский географ (VIII в.) впервые со всей определенностью сообщил о пруссах. Эстиями балтов называл биограф Карла Великого Эйнхард (нач. IX в.) и шлезвигский купец Вульфстан (Вульфстэн, конец IX в.; он действительно бывал в Пруссии). Германский агиограф Римберт описал поход шведов на Апуоле (Апуле, Apuole) 853 г. и познакомил читателей с куршами. Куршей и пруссов, а также племенные образования последних – самбов (семба) и вармов (варме) – описал саксонский историк Адам Бременский (XI в). Таким образом, более точное представление о балтских племенах в латинской Европе возникло лишь после распада Франкского королевства. Кстати, это представление складывалось в непосредственной близости от земель балтов: исчерпывающая информация обнаружилась в Германии и осталась не востребованной ее западными и южным соседями, – во французской «Песни о Роланде» из племен Восточной Балтики упоминаются только ливы, а встречающееся в литературе объяснение слова «vilna» (в англо-саксонской /27/ поэме «Видсит») как «Вильнюс» является элементарным недоразумением. Эта «близость» определялась особенностями расширения средневековой европейской цивилизации: феодальные сообщества накапливали получаемые сведения, однако эти сведения еще не получали должного хождения во всём ареале этой цивилизации.
Представление о балтах в Европе было весьма односторонним. Фактически в поле зрения европейцев попали только курши и пруссы, т. е. довольно узкая полоса Балтийского побережья. В X–XII веках это представление пополнили польские хроники и скандинавские саги, а также рунические надписи на камнях. Тогда Европа впервые узнала о ятвягах и земгалах, что позволяло судить об окраинах всего балтского этнического массива. Однако глубина этого массива еще не была осознана; а ведь речь идет именно о жизненном пространстве литовских племен. В XII–XIII веках скандинавские географические трактаты даже не упоминают о реке Неман. Между тем, в восточном соседстве с Литвой в середине IX в. возникла огромная Русь, вскоре присоединившаяся к ареалу византийской культуры. Если от скандинавов Литву отделяли курши и земгалы, а от поляков – пруссы и ятвяги, то с Русью Литва граничила непосредственно. В X–XII веках русские узнали литовцев куда лучше, чем поляки и немцы. Есть основания говорить об определенных контактах литовцев и скандинавов. Древнее литовское слово «vaizbunas» (купец) происходит от названия города Visby, а литовский этноним «vokieuiai» (немцы) – производное от названия области Vak в Швеции, т. е. шведы стали первыми серьезными представителями германских народностей. Хотя Литва осталась в стороне от Даугавы (Западной Двины) как торговой артерии, связывавшей Скандинавию с Русью, отношения со /28/ шведскими викингами были важны. Племенная знать литовцев, а также куршей и земгалов, переняла от шведов систему взвешивания драгоценных металлов, а также понятие о накоплении богатств.