Другим решающим фактором был жесткий отбор используемых для разведения маток по типу и способности к хорошей рыси. Орлов выработал целую систему испытаний для молодняка: молодые лошади зимой проходили от завода до Москвы 600 верст своим ходом, запряженные в сани, а затем испытывались в беге по замерзшей Москве-реке. От животных, которых брали в завод, требовалась способность пробегать 18–20 верст устойчивой рысью. А поскольку рысаки создавались на основе европейских и восточных пород, еще одним их качеством должна была быть приспособленность к русскому климату. Для этого маток, в том числе и жеребых, держали в холодных сараях и кормили грубым кормом.
Справедливости ради стоит сказать, что граф Орлов-Чесменский вел свою работу не в одиночку. Главным его помощником был крепостной В. И. Шишкин, служивший у графа главным конторщиком. Именно его записям мы обязаны знанием о происхождении заводских лошадей. Видя способности своего крепостного и интерес к конному делу, Орлов делился с ним своими планами на разведение лошадей. Шишкин пережил своего господина, умершего в 1809 году, и продолжил его дело, внеся в племенную работу одно изменение: он стал большее внимание уделять нарядности экстерьера рысаков.
Завод унаследовала дочь Орлова 23-летняя графиня Анна Алексеевна. Увы, с Шишкиным ее рассорили, и в 1831 году она уволила конторщика, к тому времени уже получившего вольную по приказу императора Александра I. Лишившись умелого управляющего, завод начал приходить в упадок. Однако на судьбе породы это почти не сказалось, ибо к тому времени в России уже появились и других заводчики, занимавшиеся рысаками. Видя, что завод уже не тот, что при Шишкине, в 1845 году графиня продала его государству.
К середине XIX века орловские рысаки стали неотъемлемой частью повседневной жизни России. Их использовали в ямских тройках, в городском транспорте, в императорских и дворянских выездах, в армии, иногда даже для пахоты — рысак достаточно силен для этого. На них ездили представители всех сословий русского общества. Порода стала поистине всенародной. Свое современное название она получила только в 1949 году, а до этого называлась русским рысаком. Однако в современном понимании русский рысак — это другая порода, о которой мы расскажем позже.
Самые первые в мировой истории рысистые бега проходили в Москве на Старой Калужской улице. В 1834 году Московскому обществу любителей рысистого бега было выделено 120 десятин на Ходынском поле. На этом месте был создан Московский ипподром — старейший в Европе из существующих ныне. В 60-е годы XIX века здесь утраивались даже 30-верстные пробеги, причем некоторые лошади успешно выступали в таких тяжелых испытаниях на протяжении нескольких лет подряд, настолько они были сильны и выносливы. В Петербурге рысистые испытания официально начались позднее, в 1846 году, и проходили по замерзшей Неве напротив здания Биржи на Стрелке. Летом бега и скачки проводились в Царском Селе. В 1856 году было создано Санкт-Петербургское общество зимних бегов. Призы разыгрывались в феврале и марте. В 1880 году был построен беговой ипподром на Семеновском плацу с довольно крутыми поворотами, что делало его медленнее Московского.
Изначально на бегах не было общих заездов, когда на старт выходят все участники одновременно: причина была в том, что первые бега проходили на обычных улицах, где не могли поместиться много дрожек в ряд. Соревнования проходили с поочередной ездой каждого из участников от столба до столба с секундомером. Иногда соревнующихся лошадей сопровождал так называемый поддужный — другая лошадь, задача которой создать соревнующейся лошади, образно говоря, боевой настрой. Разумеется, результат поддужного не учитывается. Такая практика сохранялась даже какое-то время после появления ипподромов.
Система испытаний рысаков, разработанная графом Орловым, не стояла на месте, а стала расширять свое применение и постепенно превращалась в своего рода спорт, в котором самоцелью становился не отбор по работоспособности для последующего разведения выносливых и универсальных лошадей, а собственно победа в забеге.
Если поначалу забеги рысаков устраивали на легких дрожках с дуговой упряжью (маленький четырехколесный экипаж в виде длинной скамейки, его изобретение приписывают графу Орлову), то в 1867 году в России уже появились призовые качалки-американки, очень легкие, без дуги, с маленьким сиденьем для наездника, которые можно было использовать только в забегах и для тренинга. В 1882 году при заводе в Хреновом открылась школа наездников — ездоков, участвующих в рысистых бегах. В 1877 году на ипподромах России появился тотализатор. Увеличение его оборотов стало, по сути, тем спросом, который рождает предложение. Итак, кроме универсальной выносливой упряжной лошади стала требоваться другая лошадь — «резвая накоротке», как тогда говорили, то есть обладающая спринтерскими качествами, способная прежде всего побеждать на бегах. Конечно, в таком случае селекция пошла по принципу скрещивания резвейших с резвейшими. Но селекция только по резвости приводит к выведению лошадей определенного типа, более легких, с обтекаемым узким корпусом. Такая лошадь беднокостнее классического орловского рысака и менее массивна, то есть уже не будет такой универсальной. Таким образом обозначилось противоречие между резвостью и породностью, типичностью экстерьера. Возник вопрос, по какому пути должна двигаться селекция орловцев. Ситуация усугублялась тем, что в Россию стали завозить стандартбредных лошадей и они… выигрывали у орловцев. Впрочем, нет худа без добра: ввоз американских рысаков стимулировал развитие русского ипподромного спорта.