Что от этого можно рассудка лишиться!
***
...Мама, мамочка! Я угасаю.
Здесь так холодно. Эта беретка...
В ней перо той совы. Птица злая
«Проугукала» милое лето!
Он уехал. А как, я не помню.
Села в лодку и волны считала
Поударно и, кажется, море
Потянулось ко мне.
...я упала...
...Мама, мамочка! Ты не поверишь,
До чего же я старая стала.
Я жива, но когда мимо двери
Прохожу, то...
…я очень устала.
***
Что ты грустишь, мой фьорд?
Будет последний поезд
К югу тащить двух Лотт,
Даже не беспокоясь,
Что из двоих одна
Мёртвая, а другая –
В жизнь за стеклом окна
Смотрит, ещё не зная:
Шансов на сотню сто –
«...рюмка, кроватка, стол...»
P.S.: Лотта, прощай!
Бляди в чёрном, за органом грач,
Бенефис у ксёндза, Матка Боска
Слушает художественный плач,
А тапёр терзает папироску
От желанья выкурить и спать.
Снимок в гроб – ты с шариком, в беретке.
Это всё. Там снова можешь стать
Лоттой – очарованной нимфеткой.
Висла ни тепла, ни холодна,
Висла отдаёт, когда захочет
Вещи, лодки, мёртвых... Просишь? На!
..дверь толкнуть, и впустит нас замочек
В комнату, где загорал Христос
На кресте, раскинувшись удобно.
Если солнце было, то лилось
Строго на него... Христос не сноб, но
Как-то на взаимность не пошел,
Может быть и слышал, но не слушал.
Лотта, Лотта, белый порошок
Делает богов к молитвам глуше,
Хоть они и так не очень, чтоб...
Только Висла видит поединок
Тишины с молитвой и озноб
Бледных тел таких вот «магдалинок».
Бляди в чёрном, за органом грач,
Бенефис у ксёндза...
– Помнишь Лотту?
– Кажется... Беретка, тихий плач,
И про верность жалобное что-то...
Послесловие
Так бывает. Девочки не всегда мечтают о сказочных принцах, некоторые из них умирают от любви к взрослому мужчине… Так бывает, и никуда от этого не деться. Любую похожесть с героинями Цвейга, Куприна и других классиков автор просит считать простым совпадением. В жизни случаются совпадения…
Ваша Ксана Василенко.
Это произведение вызывает самые разнообразные чувства у читателей и других авторов. От яростных нападок до полного восторга, поиск литературных ассоциаций и отсылок, буря разнонаправленных реакций.
=*= «Может быть, это имажинизм, нужно спросить у настоящих теоретиков поэзии.
Но их ответ не изменит ничего в моем сознании: мне до бабочки, к какому направлению в поэзии отнести работу. Потому что она – поэзия, и этим все сказано» (Сол Кейсер)
=*= «То, что Я называю «поэзией», началось и закончилось в строках:
– Ты помнишь маленькую Лотту?
– Да, смутно... Ласковое что-то...
Здесь есть ВСЁ. А всё, что написано дальше – уже не поэзия, а разжёвывание оной» (Мария Тарасова)
=*= «Целая судьба прошла перед глазами. Зачиталась... Потрясена. Во многих чувствах, поступках (косы под кепкой – мальчишеский образ, мама, читающая дневник) узнала себя. Так не бывает! Это же моё, я никому об этом ТАК не рассказывала.» (Татьяна Шкодина)
=*= "Это что-то невероятное!!.... Читалось до боли в сердце, на одном дыхании." (Ева Строгая)
=*= «Что же касается самой поэмы, то прочтя её первую строфу и найдя строфу нелепой, неумело написанной, но с претензией на образность, с притянутыми за уши метафорами), не стал её дальше читать» (Иса Ков).
---------------------
=*= "К сожалению, читатель Иса Ков прав в отношении начала этого непомерно растянутого произведения, чья первая строфа не просто плохая, но прямо-таки курьёзная.
Предвкушая весёлую забавность дальнейшего текста, я стала его читать и, к своему удивлению, обнаружила серьёзный замысел, так не вяжущийся с забавным началом. Обнаружила также лирический сюжет, психологизм, стремление говорить не прямолинейно, что безусловно хорошо.
Однако: если дневник героини в основном подан без рифм, то явно рифмованный текст, здесь тоже присутствующий, меня весьма огорчил. Разве это рифмы: «сама – да, Суламифь – любви, Кровать то – помадой, Тёмная – совами?»
А чего стоят частые здесь примитивные глагольные рифмы:
«приподнять – летать, спасал – побрал, приходи – помоги, постучать – закричать, улетай – дай, бродили – любили, считала – устала…»