— Плевать я хотела на их древний род, если они будут иметь меня во время всплеска, как хотят, а в остальное время ходить мимо так, словно я не существую.
Я предложила свои услуги миротворца, поговорить с инквизиторами, но белокурая гостья отказалась презрительно. Умные люди, сказала она, делают выводы сразу. Несмотря на её категоричность, я всё-таки для себя решила, что стоит поговорить с обоими молодцами. Странно, что Одри после случившегося избегал Йару, хотя прежде она ему нравилась.
Да, всплеск рождал каждый раз проблемы. Всего за первую ночь, которую Йара провела с Овеной и Леей, к числу моих неприятелей добавился один. И что толку — Леа уехала, осталась Йара?
В испорченном расположении духа я отправилась вниз, чтобы помочь Нерис или определиться с господином Дорманом, какие комнаты готовить.
Через два часа сигнальный огонь сира Бриса оповестил нас и континент о благополучном прибытии судна. Вряд ли бы почётных гостей доставляли на лодке.
Управляющие к тому времени уже были на пристани и взяли повозку. А мы здесь продолжали гадать, сколько гостей приедет. Встречать их вышли я, Эва (чтобы сразу сообщить прислуге новости), сир Дэрвелл, инквизиторы и Его высочество. Но когда повозки остановились на площадке у фонтана, появилось всего одно незнакомое лицо — мужчина лет сорока с саквояжем. Эва убежала на кухню радовать нервничающую Нерис.
— А, господин Петран! — узнал новое для Аднода лицо Его высочество и пошёл навстречу. Интуиция принца не подвела: приехал помощник сира Николаса, знаменитого Люмосского специалиста по гармонизации магических потоков — так длинно объяснялось дело массажиста.
Я же бросилась к Райану, распахнувшему руки для объятий. Сир Брис мне кивнул, придерживаясь своей сдержанной манеры общения на людях. И мне почему-то показалось, что он грустит или устал. Как только меня представили гостю, а гостя — мне (все остальные были знакомы с господином Петраном), все пошли к дверям, которые уже распахнул господин Дорман.
По дороге сир Брис задержал нас с Райаном и вручил мне свёрнутый лист с печатью:
— Амели тебе передала письмо. И да, на этот раз я ничего не забыл, подарки для слуг со мной.
Одного-единственного гостя было кому развлекать, я же схватила письмо и ушла прочитать его в оранжерею госпожи, чтобы явственней слышать её голос в своей душе.
Вот содержание её письма, как я помнюж спустя годы:
«Милая моя, хорошая Ана! Сегодня моё сердце готово было разорваться от ужасного откровения Бриса. Ты щадила мои чувства, не рассказывая о том, как тебе тяжело, и обо всех испытаниях, что пришлось тебе вынести, начиная с первого твоего дня в нашей семье.
Невозможно залечить до конца душевную рану, но я надеюсь, что моя маленькая помощь в восстановлении и укреплении твоей репутации станет тем самым бальзамом, лечащим невидимые шрамы. Сразу, как только Брис уедет, я отправлюсь к Парсалиям и доложу об истинной причине увольнения и наложения чёрной печати на часть их прислуги…»
Здесь я остановилась. Если бы госпожа спросила меня, предпочитаю ли я забыть ту историю с Иштваном и Леей или мстить, выбрала бы забвение. Напоминание госпожи полоснуло по моему сердцу и захотелось плакать.
«…Никто не смеет обижать мою маленькую храбрую Ану…»
Я улыбнулась сквозь слёзы. Дальше шло напоминание о подарках госпожи, она надеялась, что красивые вещи смогут хотя бы немного загладить её вину как человека, втянувшего меня в скверную историю. И в качестве ещё одного утешения, чтобы я знала: мои жертвы не напрасны, госпожа и её двухмесячный малыш во чреве прекрасно себя чувствуют. Это было главное. Я успокоилась и продолжила читать более хладнокровно.
«Я с интересом слушала Бриса о ваших гостях, которых вам и тебе, я надеюсь, послало провидение, чтобы прояснить запутанную историю с твоей способностью сохранять магию. Надеюсь, что Его высочество, который в наших кругах считается мудрым человеком и по праву истинным наследником Его величества, поможет тебе справиться.
Что касается моей магии и того, что Брис назвал «начальной цепью для Аны», то я искренне прошу у тебя прощения, если сделала что-то неправильно. Моя подруга, госпожа Парсалия, дала мне несколько неоценимых советов и предупреждений, но сейчас могу сказать с открытым сердцем, я не воспользовалась ни одним её сомнительным советом. По секрету могу поделиться с тобой (ведь ты всегда меня понимала, Ана!), был страх, что мой муж увлечётся тобой, как это было у сира Парсалия с его лумеркой Йарой. Я понадеялась, что наши с тобой дружеские отношения окажутся крепким залогом защиты моей семьи…»
Теперь я могла спокойно написать госпоже ответ и снять с её души груз сомнений. Открытие Его высочества, моя эмпатоморфия и стала той самой первой цепью, которую подозревали мои мужчины. И всё же следующие строки окончательно обеляли мою госпожу.
«… Я дала себе слово, что расскажу тебе эту историю позже, когда случится долгожданная радость. Однако последние события вынуждают меня сделать это раньше.
Когда после долгих бесед с госпожой Парсалией в моей голове окончательно утвердился план найти подходящую лумерку, и прежде чем согласиться на предложение нанять Йару, я решила обратиться к нашему Ирминсулю, гаранту света Владычицы.
Голоса Владычицы дали мне неоднозначный совет, который понять я не могла долгое время. Рассказать об этом не могу: всё, что происходит под Ирминсулем, остаётся под ним*.
Могу сказать лишь одно. Когда я впервые увидела тебя там, на рынке, чистящую синюю рыбу, меня будто озарило. И слова твоей матери помогли словам Ирминсуля сложиться в ясную картину. Поэтому, да, твоя судьба оказалась причудливо сплетена с нашей семьей, и я верю, что получившаяся связь, на самом деле, не твоё проклятие, а наша общая радость и бесценный дар Владычицы…».
Я сидела, ошарашенная этой новостью и чувствуя мурашки, щекочущие всё моё тело. Простой договор для наёмницы-лумерки вдруг приобрёл совершенно иной смысл. Поэтому я прекрасно поняла намёк госпожи в следующих строках. Она писала, будто Райан так же обратился к ней с просьбой заменить меня на Йару или другую лумерку. Госпожа ему не дала определённого ответа, попросив для начала обратиться ко мне. Мне же было сказано так:
«Я уверена, милая Ана, что ты примешь правильное решение, а я соглашусь с тобой в любом случае. Ты уже мне дала надежду и уверенность в том, что я всё сделала правильно…»
Какой здесь мог быть ответ для Райана? Конечно, моё сердце забилось по-особому от лёгкого намёка на серьёзные отношения, но… Во-первых, мой здравый смысл ещё пока продолжал мне служить: будущего у меня с герцогом не могло случиться никогда. Во-вторых, кто я против предопределения Владычицы? Если мне судьба была оказаться у Эдрихамов, то как я, простая лумерка, могу отвергнуть этот дар Владычицы, каким бы он ни был? Моя жизнь стала одним сплошным чудом и любовью — разве это не бесценный дар?
Дочитала письмо, в котором описывались всякие женские мелочи; госпожа предупредила, что сир Брис сам расскажет о некоторых вещах… Сердце моё успокоилось и исполнилось силы выдержать всё, что бы не выпало на мою долю в дальнейшем.
В конце письма была приписка госпожи. Она заранее просила у меня прощения за то, что я не смогу сохранить это письмо, в котором было слишком много сказано. И не из-за страха за мою болтливость или случайное откровение с кем бы то ни было, а из-за тех, кто мог случайно прочитать это письмо, она решила подстраховаться. Попросила меня, как только я прочитаю письмо, сказать вслух: «Прочитано и понято», — и быть осторожной, чтобы не поранить руки, ибо письмо самоуничтожится. О! Я с радостью повторила, ожидая чуда:
— Прочитано и понято!
Бумага в моих руках вдруг вспыхнула в центре, я успела выронить её, и вскоре от письма на земле остался один пепел.
— Так и знал, что у вас с Амели свои секретики, — насмешливо сказал Райан, внезапно оказываясь где-то за соседним кустом. Он сел со мной рядом на скамеечку, наклонился, взял щепотку пепла и растёр его пальцами: