Бедолаги, решила я, вдруг поняв причину их выбора. Чтобы не зависеть ни от одной женщины и не давать никому, типа Йары, права распускать слухи о своих мужских возможностях, они предпочли для всех сохранить лицо всемогущей инквизиции, славящейся умением побеждать слабости тела. И ночи проводили раздельно, каждый в своей комнате (Инквизиторам приготовили ещё одну, и Элиас переехал в ту, что соседствовала с герцогом), ибо Его высочество убедил свою охрану перестать сторожить его дверь. Расстояние между комнатами инквизиторов было внушительным, чтобы шмыгать в гости. И этот факт тоже послужил на благо чистой репутации двух мужественных и непреклонных служителей закона.
Ну, а по субботам, когда многие прогуливались по Адноду, на отсутствие инквизиторов и вовсе не обращали внимания. Правда, их встречи с местной необручницей начались после той ночи, к которой я постепенно приближаюсь. Мне осталось лишь рассказать о господине Петране, помощнике сира Николаса, знаменитого столичного лекаря.
Приехавший на неделю по поручению своего начальника, сир Петран сразу принялся за дело. В отведённой ему комнате он попросил соорудить отдельный узкий лежак. На него отправилось сначала тело довольного Одри, в следующий день — Элиаса, потом желающих испытать на себе науку сира Петрана оказалось так много, что мы, кажется, успели потрогать все тела, кроме одного — Его высочества.
Я говорю «мы» и имею в виду себя, Йару и … господина Уриэна, на обучении которого настоял принц. Сир Петран сначала читал нам общие лекции, самолично показывая правильные техники массажа и распределение магических потоков, а на третий день доверил нам его работу. По очереди, разумеется. Договор с Йарой к пятнице уже был заключён, так что белокурая прелестница старалась вовсю, чтобы покорить Его высочество своим мастерством полного расслабления в грядущую ночь.
Итак, в пятницу сир Петран сначала доверил Йаре помять тело Его высочества, попросив нас с господином Уриэном подождать в гостиной. Затем настала очередь бывшего управляющего. К слову, он, пожалуй, оказался единственным из нас троих, кому уроки массажа изменили сознание. Я слышала, что господин Уриэн по окончании того года на Адноде ещё некоторое время учился у самого сира Николаса. Затем вернулся на Аднод уже в качестве массажиста и больше никогда не нанимался в управляющие, снискав местную славу тактильного лекаря.
Последней позвали меня.
— Что ж, дорогая, — сир Петран указал мне на спину сира Генриха, — с вами мы будем учиться отдельному приёму. Его высочество утверждает, будто вы владеете бесценным даром эмпатоморфа. Поэтому я бы хотел посмотреть, как вы находите нужные для тактильного воздействия точки с помощью своей неосознанной интуиции. Прошу!
«Ещё бы знать, что это такое, и как оно делается!» — подумала я: просьба сира Петрана показалась сложной для меня, не получившей образования даже в Лапешской эколь. А когда Его высочество «перевёл» для меня эту фразу, я успокоилась. До икоты боялась строгого сира Петрана, его тонких уничижительных намёков на то, что руки у нас троих растут от ягодиц.
— Как перебираешь петли во время вязания, Ана, точно так же исследуй моё тело и найди кривую петлю.
— О, госпожа увлекается рукоделием? — безэмоционально поинтересовался учитель-лекарь. — Тогда вам не представит сложности выполнить это задание, которое провалили ваши предшественники.
До уроков сира Петрана моё представление о массаже сводилось к поглаживанию руками и втиранию масла в кожу. Столичный же лекарь требовал болезненных «растираний», «продавливаний» и «скручиваний». Мои руки, в отличие от холёных ручек Йары и Уриэна, конечно, оказались более цепкими, это сир Петран сразу отметил. Но причинять боль мне показалось сомнительным удовольствием.
— Можно подумать, когда вы стонете и кричите в известные минуты, вам неприятно, моя дорогая, — урезонил меня тогда сир Петран и вызвал смех Кериса, служившего на тот момент опытным телом; а заодно вызвал улыбку на лице господина Уриэна и краску на наших с Йарой лицах.
Вспомнив об этом, я принялась во время широких поглаживаний рельефной спины Его высочества останавливаться и прислушиваться к ощущениям, идущим от подушечек пальцев. А несколько нажатий по таким точкам заставили принца охнуть. Больше всего проблем оказалось в его ногах, икроножных мышцах и ступнях.
— Ну что ж, дорогая, а сейчас с учётом специфики дара нашего пациента, мы проведём очистку магических протоков. Имейте в виду, что у мага огня и воды они будут другой направленности…
Об этом сир Петран тоже говорил. У стихийников магия по телу циркулировала по-другому, например, у сира Бриса скапливалась в груди и руках, а у Райана — в мышцах. С принцем-портальщиком всё обстояло сложнее, ведь он не просто создавал порталы, а должен был перемещаться в пространстве всем телом, соответственно пыхтеть над ним нужно было дольше.
Я взмокла, когда сеанс, как называл этот урок сир Петран, закончился.
— Поздравляю вас, моя дорогая, вы официально допущены к телу Его высочества, — торжественно объявил лекарь, не замечая весёлой улыбки принца, натягивающего рубашку, потому что стоял спиной к нему и лицом ко мне. — Моя миссия здесь окончена. Завтра утром ещё раз, контрольно, вы проведёте в моём присутствии сеанс массажа, и моя совесть перед поручениями сира Николаса и Его величества будет чиста.
— Отец лично попросил вас? — вдруг серьёзно спросил сир Генрих.
— Ваш батюшка, да благословит его Владычица здоровьем, в курсе всего происходящего в Люмерии, — сухо кивнул сир Петран, сорокалетний «старичок», важный настолько, что его даже не переплюнул бы раздувшийся морской ёж.
Я поблагодарила за урок и спросила, как мы можем компенсировать затраченное время сира Петрана, о ценности которого лекарь упомянул несколько раз за пять дней. Мне было отвечено, что оплата гольденами уже произведена. Но если передадут наисвежайшие морские гостинцы для сира Николаса и его коллег, то наш долг бестолковых массажистов будет полностью погашен.
До меня только в тот момент дошло, что сир Петран — шутник, с особой манерой шутить не улыбаясь. Взглянув в окно и заметив знакомый признак шторма на небосводе, я уверенно пообещала, что гостинцев отправим предостаточно.
— Вы не могли бы оставить нас наедине, сир Петран? — почти полностью одевшись, Его высочество обратился к хозяину комнаты.
— С превеликим удовольствием, тем паче время сиесты было безосновательно пропущено. Моё тело нуждается в восполнении энергии, — мужчина поклонился, прихватил свой сюртук и отправился восполнять энергию в столовую, где по традиции, сложившейся за неделю, всегда был накрыт стол лёгкими закусками для проголодавшихся гостей.
Стоило нам остаться наедине, Его высочество взял меня за руку:
— Я ни минуты не сомневался, что этот шутник одобрит тебя.
Колени мои и руки дрожали от усталости, я словно только что безостановочно помыла пол в коридоре, ползая на коленках.
— Тебе надо отдохнуть, сегодня у тебя получилось почти идеально, — заметил Генрих, убирая мой растрепавшийся локон за ухо.
— Я люблю Райана и не хочу причинять ему боль, — призналась тому, с кем мы вчера перешли на ты. — Пусть сир Петран скажет про Йару и Уриэна, а я, если хочешь, буду приходить помогать мыться и делать массаж…
— Как вчера, тайно? — зелёные глаза не улыбались. Запутанное положение вещей не устраивало никого из нас, разве что сир Брис относился к несказанному вслух, но отчётливо витающему в воздухе, равнодушно. — Не получится. Я не давал советов сиру Петрану, но он лишь тебе дал рекомендацию. Йара и Уриэн не сдали свой экзамен. Что скажешь?
— Что ты ещё успеешь на рудник, — я попыталась уклониться от ответа.
Сир Генрих улыбнулся. Ледяной принц оттаивал, менялся, по крайней мере, со мной наедине он казался обычным мужчиной. А ещё не проходило очень странное ощущение, что мы все, четверо, ждём очередного всплеска, чтобы встретиться в одной комнате, на одной кровати, и договориться. До чего? Не знаю. Дыв-Кариат и магия Аднода наверняка нашли бы, что сказать. А пока мы варились в этом непонятном котле, играя роли слепых и глухих обманщиков.