Ян крепче прижал Элизабет, защищая девушку, но она вырвалась из его рук и подбежала к Роберту, слезы струились по ее лицу.
– Роберт, послушай меня. Это не то, что ты думаешь… – Роберт положил руку на ее плечо, и Элизабет попыталась объяснить. – Это мистер Ян Торнтон, – начала она, – и…
– Несмотря на то, как это выглядит, – перебил Ян с поразительным спокойствием, – мои намерения в отношении мисс Камерон совершенно благородны.
– Ты, самонадеянный сукин сын, – взорвался Роберт. Его голос дрожал от ярости и презрения. – Моя сестра, графиня Камерон не для таких, как ты! И я не нуждаюсь в представлениях. Я знаю о тебе все. А что касается твоих намерений – или мне следует сказать притязаний, – я бы не позволил ей выйти замуж за такого подлеца, как ты, даже если бы она не была уже просватана.
При этих словах взгляд Яна метнулся к Элизабет. Он увидел правду в виноватом выражении ее лица, и девушка почти закричала от циничного презрения, сверкнувшего в его глазах.
– Ты скомпрометировал мою сестру, ты, незаконнорожденная свинья, и ты ответишь за это!
Отведя взгляд от Элизабет, Ян посмотрел на Роберта, сейчас его окаменевшее лицо было начисто лишено какого-либо выражения. И сказал почти вежливо:
– Конечно.
Затем повернулся, как бы собираясь уйти.
– Нет! – дико закричала Элизабет, хватаясь за руку Роберта, и второй раз за последние двадцать четыре часа случилось так, что она пыталась помешать кому-то пролить кровь Яна Торнтона. – Я не допущу этого, Роберт, слышишь? Он не во всем…
– Это не твое дело, Элизабет, – отрезал Роберт, слишком разгневанный, чтобы ее слушать. Освободив свою руку, сказал: – Берта уже в карете у подъезда. Обойди с дальней стороны дом и садись к ней. С этим человеком, – сказал он с едким сарказмом, – мне надо кое-что обсудить.
– Ты не можешь, – снова попыталась Элизабет, но убийственный тон Яна Торнтона заставил ее похолодеть.
– Убирайтесь отсюда! – сказал он сквозь зубы, и если Элизабет хотела проигнорировать приказание Роберта, то Ян Торнтон заставил ее содрогнуться.
Ее грудь сжалась от испуга, она посмотрела на его застывшее лицо, где на скулах играли желваки, а затем на Роберта. Неуверенная, ухудшит ли ее присутствие ситуацию или предотвратит несчастье, снова обратилась к Роберту:
– Пожалуйста, обещай мне, что ничего не сделаешь до завтра, когда у нас будет время подумать и поговорить.
Элизабет смотрела, как он делал геркулесово усилие, чтобы не напугать ее еще больше и согласиться с ее словами.
– Прекрасно, – резко сказал он. – Я задержусь только на минуту. А теперь иди к моей карете, пока толпа, смотрящая на всю эту сцену снаружи, не решит войти сюда, где не только видно, но и слышно.
Элизабет почувствовала себя плохо, когда она вышла из оранжереи и увидела, как много людей из бального зала собралось в саду. Тут были Пенелопа, Джорджина и другие, и выражение их лиц было разным – от веселого любопытства у людей постарше до ледяного осуждения у молодых.
Вскоре брат подошел к карете и сел в нее. Его поведение было более сдержанным, чем раньше.
– Дело улажено, – сказал Роберт, но как она ни умоляла его, он отказался сказать больше.
Чувствуя себя беспомощной и несчастной, Элизабет откинулась на спинку сиденья, слушая Берту, которая шмыгала носом, предчувствуя те обвинения, которые, безусловно, обрушит на нее Люсинда Трокмортон-Джоунс.
– Моя записка не могла дойти до тебя раньше, чем два часа назад, – прошептала Элизабет через несколько минут. – Как ты сумел приехать сюда так быстро?
– Я не получал твоей записки, – холодно сказал он, – сегодня Люсинда почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы ненадолго спуститься вниз. Когда я сказал ей, куда ты поехала на уик-энд, она рассказала кое-что поразительное о том, какого сорта развлечения допускает твоя подруга Хариса на загородных вечерах. Я выехал три часа назад, чтобы привезти тебя и Берту домой пораньше. К сожалению, приехал слишком поздно.
– Все не так плохо, как ты думаешь, – неуверенно солгала Элизабет.
– Мы поговорим об этом завтра! – отрезал Роберт, и она вздохнула с облегчением, думая, что он не собирается что-то предпринимать, по крайней мере до завтра.
– Элизабет, как ты могла быть такой дурой. Даже ты могла бы понять, что этот человек – законченный мерзавец. Он не годится для… – Роберт замолчал и глубоко вздохнул, стараясь сдержать свой гнев. Когда он снова заговорил, то он уже лучше владел собой. – Вред, какой бы он ни был, уже нанесен. За это я должен винить себя, ты слишком молода и неопытна, чтобы ездить куда-либо без Люсинды, которая может уберечь тебя от беды. Я только молю Бога, чтобы твой будущий муж отнесся к этому делу с соответствующим пониманием.