Сегодня утром Элизабет сознательно приняла решение довериться ему и выйти за него замуж, теперь она была связана клятвой почитать его, и у нее не было ни малейшего намерения отступить от своего решения или клятвы, которую дала ему в церкви.
– Элизабет?
– Ммм?
– Пока мы говорим о правде, я должен сделать признание.
Ее сердце стукнуло в груди, и она замерла.
– Какое? – спросила она с тревогой.
– Соседняя комната предназначается для тебя как туалетная и гостиная. Я не одобряю английского обычая, когда муж и жена спят в разных постелях.
У нее был такой довольный вид, что Ян улыбнулся.
– Счастлив видеть, – усмехнулся он, целуя ее в лоб, – что мы здесь единодушны.
Глава 31
В течение следующих недель Элизабет, к своему удовольствию, сделала открытие, что обо всем может спрашивать Яна, и он ответит ей на все вопросы так полно, как она пожелает. Ни разу муж не подчеркнул своего превосходства, отвечая ей, или оттолкнул ее, указав, что это не ее дело, как женщины, или хуже, что ответ будет выше ее понимания. Элизабет считала его уважение к ее уму чрезвычайно лестным, особенно после того, как узнала о нем две удивительные вещи.
Первое открытие она сделала через три дня после свадьбы, когда они оба решили провести вечер дома за чтением.
В этот вечер после ужина Ян принес в гостиную из библиотеки книгу, собираясь почитать, – тяжелый том с непонятным названием.
Элизабет взяла «Гордость и предрассудки» [16]которую очень хотела прочитать еще с тех пор, как услышала, какой шум она вызвала среди консервативных представителей высшего света. Поцеловав ее в лоб, Ян сел рядом с ней в кресло с высокой спинкой. Протянув руку через маленький столик между ними, он соединил свои пальцы с ее и открыл книгу. Элизабет подумала, как невероятно уютно сидеть вот так, свернувшись в кресле рядом с ним, сплетя руки, с книгой на коленях, и ей не мешало маленькое неудобство перелистывать страницы одной рукой.
Вскоре она так погрузилась в книгу, что только через полчаса заметила, как быстро переворачивает страницы своей книги Ян. Уголком глаза Элизабет удивленно и с интересом наблюдала, как его взгляд, казалось, быстро скользит вниз по странице, затем по другой, и он переворачивает ее. Шутливо она спросила:
– Ты читаешь эту книгу, мой лорд, или только притворяешься ради меня?
Ян резко поднял голову, и Элизабет увидела странное нерешительное выражение, промелькнувшее у него по лицу, как бы осторожно подбирая слова, он медленно ответил.
– Я имею… странную способность… читать очень быстро.
– О, – сказала Элизабет, – как тебе повезло. Я никогда не слышала о таком таланте.
Ленивая обаятельная улыбка показалась на его лице, и Ян сжал ее руку.
– Он совсем не такой редкий, как твои глаза, – сказал Ян.
Элизабет подумала, что такой талант должен быть более необычным, но не будучи полностью в этом уверенной, она ничего не сказала. На следующий день другое открытие затмило первое. Ян настоял, чтобы она разложила хозяйственные книги Хейвенхерста на его столе, дабы просмотреть счета за квартал, и по мере того как время близилось к полудню, длинные колонки цифр, которые Элизабет складывала и умножала, начали сливаться вместе и путаться у нее в голове – частично из-за того, подумала она с усталой улыбкой, что ее муж полночи не давал ей уснуть, занимаясь с ней любовью. В третий раз Элизабет сложила те же самые колонки расходов, и в третий раз получила другую сумму. Она так расстроилась, что не заметила, как Ян вошел в комнату. Он подошел сзади и наклонился над ней, упершись руками в стол.
– Проблемы? – спросил Ян, поцеловав ее в затылок.
– Да, – сказала Элизабет, взглянула на часы и увидела, что деловые люди, которых он ожидает, вот-вот будут здесь. Объясняя ему свои затруднения, она начала торопливо засовывать листы в книги, стараясь привести все в порядок и освободить его стол.
– Сорок пять минут я складывала одни и те же четыре колонки, так чтобы можно было поделить их на восемнадцать слуг, умножить это на сорок слуг, которых мы сейчас там имеем, и на четыре квартала. Когда я получу это, то смогу определить действительную стоимость провизии и закупок при увеличившемся штате слуг. У меня получились разные ответы к этим несчастным столбикам, поэтому я даже уже не пыталась делать остальные расчеты. Завтра начну все сначала, – закончила она раздраженно – И столько времени занимает их разложить и привести в порядок.
Элизабет протянула руку, чтобы закрыть книгу и сунуть в нее свои расчеты, но Ян остановил ее.
– Какие это столбики? – спокойно спросил он, с удивлением смотря на ее искренне огорченное лицо.
– Вот эти длинные, внизу слева. Неважно, я буду сражаться с ними завтра, – сказала она.
Элизабет задвинула стул, уронила два листа и наклонилась подобрать их. Они скользнули под стол, и с возрастающим негодованием она полезла за ними. Над ее головой Ян сказал:
– Триста шестьдесят четыре фунта.
– Извини? – спросила Элизабет, появляясь из-под стола с непослушными листами бумаги в руке.
Он записал на клочке бумаги «364 фунта».
– Не шути над тем, что я хочу знать цифры, – с утомленной улыбкой предупредила она. – Кроме того, – продолжала Элизабет, потянувшись к нему и запечатлев как извинение поцелуй на щеке мужа, наслаждаясь острым запахом его одеколона, – обычно мне нравится работать с книгами. Просто я немного не выспалась сегодня, – прошептала она, – мой муж полночи не давал мне уснуть.
– Элизабет, – нерешительно начал Ян, – есть кое-что, что я…
Затем, покачав головой, он передумал, а так как Шипли уже стоял в дверях, чтобы объявить о приезде деловых знакомых, то Элизабет больше об этом не думала.
До следующего утра.
Предпочитая не занимать снова его кабинет и не нарушать распорядок его рабочего дня, она разложила свои книги и бумаги на столе в библиотеке. Со свежей и ясной головой Элизабет быстро добилась успеха и в течение часа получила ответ, который искала вчера, и перепроверила его. Уверенная, что 364 фунта было правильно, она улыбнулась, пытаясь вспомнить, что вчера наугад назвал Ян. Не вспомнив, поискала среди бумаг ту, на которой он записал свой ответ, и нашла ее между листами книги.
Держа в руке свой ответ, она взглянула на то, что он написал… Пораженная, медленно поднялась, держа в другой руке бумажку с ответом Яна – «364 фунта». Дрожа от беспокойного чувства, которое не могла объяснить, она смотрела на ответ, который он вычислил в уме, не на бумаге, за считанные секунды, а не за три четверти часа.
Элизабет все еще стояла там, когда через несколько минут Ян зашел, чтобы пригласить ее покататься.
– Все еще пытаешься найти свой ответ, любимая? – спросил он с сочувственной улыбкой, неправильно истолковав ее подозрительный взгляд.
– Нет, я нашла свой, – сказала Элизабет, в ее голосе слышалось невольное осуждение, когда она протянула ему обе бумажки. – Что бы я хотела знать, – продолжала Элизабет, не в силах отвести от него взгляда, – так это то, как случилось, что ты получил такой же ответ за несколько секунд?
Его улыбка погасла, и он засунул руки в карманы, не обращая внимания на бумаги в ее протянутой руке. Лицо ничего не выражало, когда Ян сказал:
– Этот ответ несколько труднее, чем тот, что я записал для тебя…
– Ты можешь это – считать все эти цифры в уме? Вот так? Моментально?
Ян коротко кивнул, и когда Элизабет продолжала с подозрением смотреть на него, как будто он неизвестно откуда появился, его лицо стало суровым.
Резким голосом холодно сказал.
– Я был бы признателен, если бы ты перестала смотреть на меня, как на урода.
Услышав его тон и слова, Элизабет раскрыла рот.
– Я не смотрю.
– Нет, – упрямо сказал Ян. – Ты смотришь. Вот поэтому я и не говорил тебе раньше.
Смущение и сожаление охватили ее, когда он сделал вполне понятное заключение из ее реакции. Взяв себя в руки, Элизабет, обойдя стол, подошла к нему.
– То, что ты увидел на моем лице, было удивление и страх, неважно, как это должно было выглядеть.