В другой раз, он открывал часть на озере и «педике», и унизительном разговоре Таннера с Мэнни.
Но находясь вдали от дома, он ощущал отдаление и от этого тоже. Его проблемы дома
могли быть не серьезными, но если это так, то означает, что Таннер тоже был не настоящим. У
него нет ни одной его фотографии, но у него есть его книга.
Себастиан поднимает рукопись и убирает его за изголовье, прежде чем открыть конверт от
Фуджиты.
«Дорогой, Себастиан.
Я надеюсь, это письмо найдет тебя среди множества легких книг и насыщенных
приключений. Я хотел рассказать тебе о рукописи нашего общего друга. Я не уверен, разговаривал
ли ты с Таннером, но он знает, насколько одержим я стал его романом. Он звонил, когда
выставили оценки, уверенный, что я совершил какую– то ошибку. Я был более чем счастлив
сообщить ему, что это не так.
Я поработал с ним над редактурой и предложил внести существенные изменения. Не
изменять суть предмета, но видя, что в книге действительно что– то есть, я предложил ему
изменить имена и характеры двух главных героев, вместе со всеми остальными узнаваемыми
деталями. Я вышел на связь с несколькими редакциями, и существует возможность, что Семинар
выдаст два из двух. Конечно, мы сначала проконсультируемся с тобой.
Моя глубокая благодарность тебе, Себастиан, за твою храбрость. Я желаю тебе всего
хорошего. Ты исключительный человек с глубиной и сердцем. Не позволяй никому – и ничему –
заглушать этот свет внутри тебя.
С уважением,
Тим Фуджита»
И действительно, под письмом он нашел свой последний зарплатный чек, и Себастиан
посылает молчаливую благодарность; когда его родители спросят позже об этом, ему не придется
врать.
Уставившись на бумагу, Себастиан понимает ту срочность, с которой его мать отправила
заявление. Пятнадцать минут и он снова там же, скучает по Таннеру с той интенсивностью,
которая выкручивает каждую его мышцу в готовности выставить его за дверь прямо сейчас.
Представить книгу Таннера изданной – слишком, и он заталкивает это поглубже, внезапно,
благодарный, что снова уедет, возможно, из страны вообще. Достаточно далеко, чтобы прогнать
боль и искушение увидеть его снова, всего лишь раз, и рассказать ему все.
***
Следующие недели, как временной скачок. Вызовы на дом вместе с отцом, стрижка лужаек
для каждого и их бабушек, помощь семьям с переездом. Себастиану едва хватает времени нырнуть
за кровать каждую ночь и прочитать несколько страниц книги Таннера, прежде чем его глаза
закроются от полнейшего истощения.
Письмо, вызов на миссию, приходит в четверг, и конверт устраивается на кухонной
столешнице, неприкосновенный целых четыре дня. Семья его матери прилетает из Феникса. Его
прабабушка должна приехать к пяти из Сент– Джорджа. Десяток друзей и семьи приезжают из
Солт– Лейк– Сити, и многие другие просто придут с концов улицы.
К трем у его матери крошечная армия закусок, выложена на противнях. Китайские
пельмени, киш, мини Фрито– пай, и – с краю – огромное блюдо с овощами. Фейт и Лизи в
одинаковых желтых платьях. Он и Аарон в одинаковых темно– синих костюмах.
Его руки трясутся. Его челюсть сводит от того, как он сжимает ее. Они ходят повсюду,
болтают, ждут.
Голос Таннера мягкий, дразняще кружит в его голове. Если ты так сильно ненавидишь все
это, тогда почему занимаешься этим?
Ответ прост. Когда он думает об отъезде, он расслабляется. Когда он после общается с
Богом, он чувствует себя лучше. Он не сомневается ни в миссии или в вере. А в тяжести стыда его
родителей и давления их ожиданий.
Он идет, с пылающим сердцем, на кухню.
– Пап. Могу я ненадолго взять машину?
Епископ Бразер поднимает обеспокоенный взгляд.
– Ты в порядке?
– Нервничаю, – честно отвечает он. – Я в порядке. Просто…мне нужно съездить на десять
минут в церковь.
Отцу нравится подобный ответ, тот обхватывает его плечо ладонью и сжимает его
солидарным жестом, прежде чем вручить ему ключи.
Себастиан говорит, что хочет поехать в церковь, и едет. Но поворачивает налево, едет
прямо, когда должен повернуть, и в итоге оказывается на грязной дороге с табличкой «ДОСТУП
ЗАПРЕЩЕН». Он паркуется, достает одеяло из багажника и пристально всматривается в синее