– Я ее водитель, – отвечаю я, пожимая плечами, как будто она притащила меня сюда
против воли. Но машинки на радиоуправлении и гомофобия – явно не мое, полагаю.
Он провожает нас до машины, останавливая меня у водительской стороны.
– Таннер, то, что сказал Илай там…
Жар покалывает заднюю часть моей шеи.
– А что он сказал?
– Ой, старик, да ладно, – Мэнни смеется, бросая взгляд в сторону жестом не– вынуждай–
меня– говорить– это. – Не важно, Илай – идиот.
Я собираюсь забраться в машину.
Это все очень странно.
Это все очень плохо.
Как будто он знает обо мне. Откуда он знает?
Не отвлекаясь, Мэнни поднимает свои очки на голову, растерянно щурясь на меня.
– Тан, подожди. Просто чтобы ты знал, все круто. Да? Я никогда не позволю никому
сказать подобного дерьма о тебе.
Я не возражаю, когда он притягивает меня в объятия, и ощущаю себя мелким рядом с ним.
Кадры за кадрами воспоминаний пролетают мимо. Где– то в моей голове бедный,
низкооплачиваемый ботаник пытается отыскать пленку, где Мэнни понимает, что я по парням. Я
не могу найти воспоминание, никакой возможности.
– Мэнни, старик. Все круто. Я даже не понимаю к чему все это.
Он отстраняется, а затем смотрит на Отэм, которая стоит очень, очень молчаливая. Мэнни
снова переводит взгляд на меня.
– Эй, нет, боже. Прости. Я не знал.
Он пятится назад и разворачивается, оставляя меня и Отти в облаке тишины и ветра.
– Это что такое? – спрашивает Отти, наблюдая за тем, как он уходит.
– Откуда мне знать? – я смотрю на нее, подготавливая какое– нибудь простое объяснение
в своей голове. В смысле, этим я и занимаюсь. Я быстро ориентируюсь. Я обычно очень быстро
ориентируюсь. Но сегодня, не знаю, может, я просто устал. Может, меня уже тошнит от
необходимости защищать себя. Может, я поднялся до уровня отрицания Себастиана. Может
ураган моих чувств, лжи и полуправды просто сорвал ставни с моих окон, и Отти видит меня
насквозь.
– Таннер, что происходит?
Таким же голосом Себастиан говорил на горе. Я не понимаю, почему ты расстроен.
Как и Себастиан, она понимает. Она просто хочет, чтобы это сказал я.
– Я… – смотрю вверх, на небо. Самолет пролетает над нашими головами, и мне
становится интересно, куда он направляется. – Кажется, я влюблен в Себастиана.
Глава 15.
Отти улыбается, но странной, яркой механической улыбкой. Я едва ли не смеюсь от этого,
потому что первая мысль в моей голове: насколько Себастиан лучше, чем Отэм в фальшивых
улыбках, и насколько ужасно будет, если эта мысль соскользнет с моих губ прямо сейчас.
– Поговорим в машине? – предлагаю я.
Она разворачивается и обходит машину к пассажирской стороне также механически. Я в
странном шоковом состоянии, где слова и выражение лица Мэнни циркулируют в моей голове, и я
понимаю, что разговор с Отэм вот– вот случиться, а я ждал этого так давно и больше всего на
свете, что испытываю безумное облегчение.
Она хлопает дверью. Я забираюсь вслед за ней, вставляя ключ в замок зажигания, только
чтобы включить обогрев.
– И.
Она поворачивается лицом ко мне, подпихивая под себя ногу.
– Ладненько. Что это только что было?
– Ну, видимо Мэнни решил, что я по парням.
Она моргает. Я знаю, что Отэм за права геев – она обожает Эмили и Шивани, ругает
политику мормонов насчет их голубых представителей и помогала раздавать листовки на
вечеринку Альянса Геев и Натуралов старшей школы Прово прошлой весной. Но одно дело
поддерживать это в теории. И совсем другое – столкнуться с этим сейчас, в ее жизни. С ее
лучшим другом.
– Технически, я – би. Я знал об этом, наверное, всегда, но убедился только с тринадцати
лет.
Она указывает на собственное лицо.
– Если я не выражаю ничего, кроме нормального отношения к этому, тогда, пожалуйста,
пойми, насколько я расстроена, что ты не рассказал мне сразу.
Я пожимаю плечами. Мне нет нужды указывать на то, что сроки, в которые я поделился с
ней этой информацией, не зависят от нее.
– Хорошо. Ну, вот.
– Это похоже на важную новость.
На это я смеюсь.
– Это и есть важная новость. Я описываю, что испытывает мое сердце.
Она растерянно моргает.
– Но ты целовался с Джен Райли в десятом классе. Я сама видела тебя, – произносит она.
– И что насчет Джессы, Кейли и Трин? У тебя был секс. С девушками.
– Я и с тобой целовался, – напоминаю я. Она вспыхивает, а я тыкаю себя пальцем в
грудь. – Би.
– Было бы странным, если бы в школе была девушка – которую мы обсуждали, и оба
считали безумно сексуальной, милой и идеальной – и я была бы влюблена в нее и разбиралась бы
с этим самостоятельно, и ничего тебе бы не рассказывала?
Я, на самом деле, не думал об этом в таком плане, и даже гипотетически это вызывает
крошечный укол обиды, как будто все это время я был рядом, доступен и предан, а Отти не шла ко
мне потому что, не доверяла.
– Да, ладно, я понял. Но в свою защиту могу сказать, это Прово. И ты знаешь мою мать.
Она, вроде как, воинственно настроена на этот счет. Не может быть ничего, кроме сто процентной
уверенности в моей поддержке. Я не хотел рисковать тем, что у тебя мог возникнуть любой
конфликт или проблемы со мной.
– Боже мой. Теперь все приобрело так много смысла, – она выдыхает, медленно и
протяжно, повернувшись лицом к окну. Появляется облачко конденсата, и Отэм рисует сердечко
внутри него, а затем фоткает и выкладывает с огромной красной надписью «ВАУ».
– Так значит, Себастиан, – произносит она.
– Да. И Себастиан знает, – отвечаю я, намеренно недопонимая ее. – Хотя узнал об этом
случайно. В аннотации к своей книге…я забыл удалить слово «голубой», и было довольно
очевидно, что она автобиографична.
У нее расширяются глаза от того, как легко соскальзывают с моих губ слова, а я забываю,
что не все живут в семье, где родители спят в пижаме с надписью «ПРАВИЛА МОЕГО
РЕБЕНКА– ГЕЯ».
– Твоя книга о нем?
– Я начал о том, кто я, в этом городе. И затем появился Себастиан и…да. Она про
влюбленность в него.
– А он…?
– Он ни разу не говорил мне, что гей, – отвечаю я. Технически, я не вру. Я не имею права
выдавать его, не смотря ни на что. – И он все еще собирается на свою миссию, так что, я
полагаю…
Она улыбается и берет меня за руку.
– Это не значит, что он не гей, Тан. Много мормонов – геи. Много миссионеров, много
даже женатых мужчин.
– Наверное. Я просто…расстроен.
Отэм сжимает мои пальцы. Ее щеки вспыхивают прямо перед вопросом:
– Ты уже занимался сексом с парнем?
Я качаю головой.
– Целовался. И несколько месяцев встречался с парнем там, дома.
– Вау, – она прикусывает губу. – Сама мысль о тебе и Себастиане, целующихся…
Смех взрывается в моем горле и становится похож на звук облегчения.
– И вот она. Отэм вернулась.
Она засыпает меня вопросами, и мы решаем поехать в торговый центр.
Как отреагировали мои родители?
Что Хейли думает насчет этого?
Есть ли в школе еще парни, которые мне нравились?
Со сколькими парнями я уже целовался?
Отличается ли это от поцелуев с девочками?
Что я предпочитаю больше?
Я думаю о том, чтобы открыться полностью когда– нибудь?
Я отвечаю на все – почти. Я понятное дело не могу сказать ей, что целоваться с
Себастианом – самое лучшее занятие в моей жизни.