Пони шла рядом с человеком гарцующей походкой и довольно щурилась, подставляя мордочку солнцу. Ее сердце переполняло счастье. Простое понячье счастье, которого так и не удалось достичь в Эквестрии. Трикси слышала, что многие ее сородичи тоскуют по оставленной позади родине, и даже сделали из этого глупую религию.
Но только здесь, в огромном и не особенно приветливом мире людей, Трикси почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Накануне она, наконец, решилась открыться приютившему ее человеку и всерьез опасалась, что он оттолкнет ее. Или обозначит черту, за которую в отношениях нельзя будет переступать, что сохранит их дружбу, но сильно ранит чувства синей единорожки.
Но обошлось. Чувства Питера оказались взаимными, и только навязанные шаблоны и стереотипы мешали ему первым раскрыть чувства перед пони.
И теперь каждый день и каждую ночь Трикси Луламун переполняло тепло любви.
— Трикси! — позвал ее кольт… вернее, бойфренд. — Вон там площадка, идем!
Через пару минут они уже играли в теннис, который был известен и на Земле, и в Эквестрии. Трикси, держа ракетку кинетическим полем, вполне обходилась без рук, и даже оказалась лучшим игроком, чем Питер.
Когда желтый мячик в очередной раз ударился о тыльную решетку площадки, пони взвилась на дыбы и провозгласила:
— Великая и Могущественная Трикси побеждает!
Питер Смит только улыбнулся, глядя на гарцующую любимую. Теперь, когда два сердца раскрылись друг другу, между ними не осталось недомолвок.
Лишь только одно.
Трикси любила поразмяться, и теннис подошел им обоим как нельзя лучше. Вообще, единорожка следила за физической формой, а теперь, когда они полностью сблизились, особенно.
Этот воскресный день они решили провести вместе, и следующим пунктом программы у них было спа. После этого — один из музейных комплексов Гигаполиса, и под вечер — столик со свечами в ресторане.
На ночь у обоих тоже были планы, хотя это и не обсуждалось.
Кроме того, на вечер Питер запланировал еще кое-что. «Кое-что» лежало на дне сумки в маленькой коробочке и дожидалось своего часа.
В спа Питеру пришлось ждать, пока любимая закончит все процедуры. Сам он успел и поплавать в бассейне, и в полной мере насладиться сауной и последующим массажем.
Когда же единорожка вышла в холл, Питер на мгновение обомлел. Видно было, что Трикси заставила работников спа выложиться по полной.
Вычурная прическа и причесанная шерстинка к шерстинке шкурка, темно-синее платье с серебристым узором и еще сотни мелких деталей, в общем и целом подчеркивающие общую картину.
— Великая и Могущественная Трикси готова к культурной программе! — заявила пони и, подойдя к сидящему на диване человеку, быстро чмокнула его в щеку. — Пойдем, ты еще налюбуешься мной за оставшийся день.
Питер тоже переоделся в более подходящий моменту костюм. Немного официальный, даже с галстуком, только осовремененный дизайн придавал костюму выбивающийся из понятий классики футуристичный вид.
Гуляя с Трикси по музеям и улицам Гигаполиса, Питер старался не замечать косых взглядов. Большинству, разумеется, было все равно. Но когда Питер и Трикси, забывшись, обнимались или целовались в общественном месте, человек краем глаза замечал, как на них неодобрительно косятся.
Больше всего Трикси понравилась выставка, где была представлена история знаменитых иллюзионистов. Гуддини, Копперфилд, Маскелайн и многие другие. Секреты фокусов, в том числе и утерянные, древнее и современное оборудование — все это крайне интересовало синюю единорожку, которая годами зарабатывала этим на жизнь в эквестрийских воспоминаниях.
К счастью, в ресторане был заказан отдельный альков, и ловить чужие взгляды не пришлось. И когда с пиршеством было покончено, а вино почти допито, Питер понял, что пора.
— Трикси, — позвал он, и аметистовые глаза поднялись на встречу, — я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Питер, — тихо отозвалась пони, и Питер в очередной раз отметил, что в такие моменты та никогда не говорит о себе в третьем лице.
— Я хочу тебе сказать кое-что важное, — сказал Питер, чувствуя, как сердце тревожно стучит в груди.
Человек залез в карман, вытащил обшитую красным бархатом коробочку и протянул ладонь. Подарок окутался бледным сиянием и поднялся в воздух, подлетев вплотную к Трикси. Крышка открылась, явив миру кольцо, тускло блеснувшее в свете свечей.
— Трикси, будь моей женой, — тихо проговорил человек, когда коробочка упала на стол, оставив висеть в воздухе кольцо. Слишком большое, чтобы носить на пальце, но оно и не предназначалось для этого.
В глазах поняшки заблестела влага, когда она сумела, наконец, оторвать взгляд от подарка. По блестящей поверхности внутренней стороны тянулась надпись: «Трикси и Питер. С любовью, навсегда».
Питер знал ответ. Придерживаясь старомодных взглядов, совсем не популярных в Гигаполисах, он искренне считал, что взаимная любовь, тем более выраженная плотски, должна быть скреплена. И то, что их союз был обречен на бесплодие и презрение общества (хотя и не запрещался напрямую), не имело никакого значения.
«Мы что-нибудь придумаем, обязательно», — подумал Питер.
Единорожка, надев кольцо на рог, бросилась к нему на грудь и, обняв, ткнулась мордочкой в шею.
— Да, — тихо сказала она. — Я согласна… Согласна…
Питер почувствовал, как шеи коснулась влага: пони плакала от счастья. Сглотнув комок, он погладил шелковистую гриву, стараясь не растрепать прическу.
Они долго так сидели, обнявшись, но вскоре Трикси немного отстранилась. В огромных глазах по-прежнему была влага, но пони улыбалась. Тушь не потекла: Трикси использовала стойкую. То ли предусмотрела слезы, то ли просто на всякий случай.
— Великая и Могущественная Трикси — самая счастливая пони на свете… — тихо произнесла она, вырывая Питера из глупых мыслей…
…В клубе «Маяк» играла музыка, и по танцполу громко стучали десятки копыт и ботинок.
Уставшая и взмокшая Трикси, подбежала к барной стойке и, заполучив кружку холодного освежающего сидра, отбросила от мордочки непослушную прядку.
На ее роге красовалось золотое кольцо, в сиянии голограмм и огней бросающее веселые блики.
Пони не замечала косые взгляды, будто притягивающиеся этим блеском. Она была счастлива, любима как никогда. И давно уже не вспоминала о том, сколь одинока была в Эквестрии, для всех остальных пони бывшей чем-то вроде земли Обетованной.
Единственные, кто мог в чем-то понять синюю единорожку, были Дитзи Ду: жизнь серой пегасочки в стране пони тоже протекала не слишком радужно.
Увидев Питера, что сидел за столиком вместе со Стивеном Агиларом, Трикси помахала ему копытом, и ответный жест любимого наполнил сердце пони теплой радостью.
Стивен был другом Питера и жил на ранчо в Зеленом секторе. Когда бойфренд рассказывал Трикси об этом, он всегда делал такое лицо, как будто говорил о принцессе Селестии.
Насколько единорожка знала, когда-то Стивен вел довольно разгульную жизнь, но потом что-то случилось, и он, как говорил Питер, «взялся за ум». Ну а вскоре у него дома одна за другой появилось несколько пони, и теперь они все вместе жили на отдаленном ранчо.
Трикси, которой Питер рассказывал о неприглядной стороне жизни людей, в целом одобряла, что хоть кто-то помогает пони просто по доброте душевной. Хотя и подозревала, что их отношения с человеком в таком ключе могут сильно выбиваться из рамок просто дружеских.