Это нечто настоящее.
И тогда, резко дернувшись, я прихожу в себя. ЛуЛу. Как я могла о ней забыть? Я поклялась никогда не делать этого. По крайней мере до тех пор, пока она не станет старше. И вот я отлучаюсь на день с парнем и веду себя так, будто я обычный подросток. Какая мама выйдет из меня?
Я немного отодвигаюсь, надеясь, что Уилл ничего не заметил.
Но он замечает. Сразу же. Недостаток свидания с чутким парнем.
– Что-то не так? – спрашивает он.
– Ничего, – говорю я. – Это было... удивительно. Но немного обескураживающе.
– Я знаю, – со счастливым видом говорит он. Он снова целует меня, а потом наливает мне горячий шоколад, и мы сидим, вместе потягивая его маленькими глотками на вершине холма в дождь и ветер. И хотя я запуталась, часть меня никогда не чувствовала себя такой счастливой.
Уилл
Мы не задерживаемся на вершине Рекина. Погода совсем испортилась – что очень обидно, потому что я хотел показать Мэлани Айрон Хилл Форт . Мой отец водил меня туда несколько лет назад, когда я был совсем ребенком. Тогда, когда он еще был отцом и уделял мне внимание.
Мы осторожно спускаемся по склону горы, и, добравшись донизу, мы уже насквозь мокрые. Всю дорогу вниз Мэлани молчала. Я не могу поверить – она первая поцеловала меня.
Может быть, я что-то неправильно понял? Все же и так понятно. Я, казалось, постоянно совершал ошибки, когда был с Дебби, моей прошлой девушкой. Но тогда я думаю... нет, она определенно сделала это.
Поэтому, когда мы, наконец, добрались до кафе, чтобы заказать себе по чашке горячего шоколада, сказал:
– Это сумасшествие, мы до сих пор толком не знаем друг луга.
– Да нечего рассказывать, – пожимает плечами Мэлани. – У меня обычная семья, обычная жизнь. Я работаю и учусь на журналиста. Вот и все.
– Это не все, – говорю я, но замечаю, как к ней возвращается этот ее настороженный взгляд, который мне уже так хорошо знаком. Так что я не настаиваю. – Что ж, обычная семья – это хорошо, насколько я могу судить. Мою можно назвать самой неблагополучной.
– О, – говорит она, и я замечаю, что она заинтригована. – Почему?
Я делаю глубокий вдох. В колледже я никому об этом не рассказывал, но я чувствую, что могу доверять ей.
– Мои родители развелись в этом году.
– Мне жаль, – говорит Мэлани.
– Не нужно. Они ругались и лгали друг другу с тех пор, как я себя помню. Они были слишком молоды и никогда не находили время и силы для семьи. Так всем лучше.
– Бедняжка, – говорит она, беря меня за руку. – Мои родители все еще до тошнотиков любят друг друга. Я не могу представить, что они могу развестись когда-нибудь.
Я ценю эти мелочи.
– В любом случае, мама ушла в начале этого года и теперь живет со своим новым парнем. Они ждут ребенка, и у них нет на нас времени.
– Нас?
– Меня и мою сестру Иззи, – говорю я. – Ей шестнадцать.
– А твой отец? – спрашивает Мэлани.
И тогда я делаю глубокий вдох, потому что думаю, что она может быть шокирована тем, какими никудышными были мои родители на самом деле. Прошло шесть месяцев, а мне до сих пор причиняют боль их поступки.
– Как только в марте мне исполнилось восемнадцать, мой отец тоже ушел. Моя сестра Иззи с тех пор стала просто ночным кошмаром: курит, пьет, допоздна гуляет. Только на этой неделе она гуляла до полуночи, хотя на следующий день нужно было в школу. Она выключила свой телефон, и я нигде не мог ее найти. Я объехал все места, где знал, что мог найти ее. А потом она завалилась домой мертвецки пьяная. Мы грандиозно поскандалили по этому поводу. Это продолжается с тех пор, как ушел отец. Только я приглядываю за Иззи. Поэтому я и завалил свои экзамены. Отец оплачивает счета, а нам вдвоем теперь довольно одиноко в его доме.
Тишина, а затем Мэлани говорит:
– Что ж, это отстой.
– Да, – говорю я с грустью в голосе. – Отстой.
Глава 7
Мэл
– Мам, – говорю я второпях. – Вечером вечеринка, и я собираюсь сходить. Ты не против?
Мама смотрит на меня с усмешкой. Кажется, она все поняла. Не то чтобы я не хотела ей рассказать. Я ничего не говорила ей об Энди, и посмотрите, что из этого вышло. Эти чувства такие новые и искрящиеся, и особенные. Так что я пока хочу держать их в себе. Пока.
Жутко нервничая перед вечеринкой, я провожу перед зеркалом целую вечность, примеряя вещи. С ЛуЛу, которая понимает, что сегодня все по-другому, становится тяжелее справляться, и она не собирается ложиться спать. И поскольку у нас гостит бабушка, мы в одной комнате. Пэйдж и Руби приходят мне помочь, но устраивают еще больший беспредел, так как начинают играть с ней, вместо того, чтобы уложить.
– От вас никакой помощи, – говорю я, когда ЛуЛу надевает мои туфли и, топая по комнате, заявляет: «Я – мамочка». Пэйдж и Руби в истерике. В конце концов, я сдаюсь и позволяю ей и дальше дурачиться, создавая погром, пока я собираюсь.
Мне так хочется рассказать о Уилле кому-нибудь, что, в конце концов, пробалтываюсь. Мы клянемся на мизинцах и рассказываем Сестринские секреты, прям как в детстве. Я знаю, что никто из нас не проболтается. Что сказано между сестрами, остается между сестрами...
Наконец, я готова. Я надела хорошенькое легкое платье, которое приобрела прошлым летом, и высокие каблуки. А раз я обычно такую обувь не ношу, то одолжила их у Пэйдж. Распустила волосы и нашла у мамы куртку, которая мне очень нравится. Я даже сделала макияж. Обычно, у меня на него просто нет времени.
– Как я выгляжу? – спрашиваю я.
– Офигенно, – отвечает Пэйдж и настаивает узнать, что об этом думает Шаз, которая в Ноттингеме. Шаз, похоже, в каком-то баре и слегка пьяна, но все же показывает нам поднятый большой палец.
– Он полюбит тебя, – говорит Руби, как будто она что-то понимает.
– Мамочка красивая! – говорит ЛуЛу, прыгая на кровати. Я крепко обнимаю ее и читаю сказку, и она, в итоге, прижимает к себе своего любимого медвежонка.
Видимо, она не собирается успокаиваться, и похоже, что она вскочит с кровати, как только я встану и уйду. Но Пэйдж с любовью в голосе говорит, что почитает ей еще одну сказку. Мой уход причиняет мне острую боль. Я только однажды оставляла ЛуЛу ночью, чтобы попрощаться с Шаз перед тем, как она уедет в универ. Я все равно чувствую вину, даже, несмотря на то, что мама будет рядом с ней, а ЛуЛу будет абсолютно счастлива и в безопасности.
И в то же время я чувствую возбуждение и легкость. Восхитительная ночь свободы. Ночь, когда я могу погулять с друзьями, потанцевать, выпить, как и все, и на миг почувствовать, что я такая же, как остальные. Я чувствую себя виноватой за эти мысли. И я ужасно разнервничалась, увидев Уилла, но это мой выходной, и я планирую насладиться им.
Уилл
Я приезжаю слишком рано, и Карен – девушка, которая устраивает эту вечеринку – выглядит удивленной, увидев меня. Это понятно, едва ли я разговаривал с кем-то в колледже, помимо Мэлани. Пожалуй, она даже понятия не имеет, кто я.
Мне так не терпится увидеть Мэлани, что я прибыл одним из первых. А когда она присылает смс, что опаздывает, я чувствую себя полным идиотом.
Вряд ли кто-то еще, кроме Мелани, знает меня. Я играл с ребятами в футбол пару раз, но я выкинул его из головы, когда однажды вечером в полном отчаянии мне позвонила Иззи, разругавшись с мамой. И хотя все довольно дружелюбны, я пока не нашел настоящих друзей. Мы не были бы приглашены на эту вечеринку, если б Карен не пригласила весь курс. Это ее восемнадцатилетие. Родителей нет, и всем позволено остаться на ночь.