Благодаря Питеру Маасу, который смог взять у него подробное интервью, мы почти полностью знаем исповедь Валаки. Он никогда не занимал слишком высоких ступеней в иерархии «Коза ностра», но более 30 лет был очень тесно связан с ее историей. От него стала лучше известна подоплека страшной войны кастелламмарцев. Он посещал Массерию, Марандзано, Лючано и входил в семью Дженовезе. Относительно каждого из этих великих капо он сообщил ценные сведения, чаще всего подтверждавшие те, которыми уже располагала полиция. А главное, он рассказал о структуре «Коза ностра», о ее внутренней организации и ответвлениях во всем мире, о ее лексиконе и методах, о способе функционирования семей.
Валаки решил нарушить закон круговой поруки потому, что желал свести счеты со своим капо Дженовезе. Валаки знал, что Дженовезе позволил себе садистскую роскошь по-своему предупредить его об этом. Однажды ночью, когда они находились в одной камере, он сказал:
— Знаешь, когда вскрывают ящик с яблоками, то случается, что там находят гнилое яблоко… Так вот, нужно выбросить это яблоко, а то оно испортит все остальные.
С тех пор Валаки знал, что он обречен. Хотя он находился в тюрьме, окруженной высокими стенами и под охраной стражников, тем не менее он постоянно чувствовал опасность. Каждый заключенный казался ему подозрительным: это, может быть, человек, подосланный Дженовезе и ожидающий лишь удобного момента, чтобы выполнить свой «контракт». Даже пища внушала ему страх: его могли отравить, как Ла Темпу и многих других.
Как только разоблачения Валаки стали известны широкой публике, они вызвали много шума в Америке. Многие в них не поверили. Некоторые газеты обвинили полицию в том, что она хочет «обработать» общественность. «Коза ностра», рассуждали они, — это лишь страшная сказка для взрослых. Несмотря на симпатию, которой Роберт Кеннеди пользовался у своих сограждан, ему было трудно добиться того, чтобы его слова приняли всерьез, когда он торжественно заявил, что организованная преступность касается каждого и «затрагивает сегодня жизнь большинства» из них.
Разумеется, не впервые направляют прожекторы на мафию и решают ликвидировать ее. Уже в период сухого закона велась суровая борьба, а успехи знаменитых «неподкупных» были записаны на доске почета американской полиции. Позже, в 1952 году, сенатской комиссии во главе с сенатором Кефовером было поручено составить доклад о «синдикате преступности». Результаты ее расследования, опубликованные несколько ле;г спустя, вызвали пессимизм относительно возможности быстро и легко пресечь преступность.
В самой Италии также возникло возмущение по поводу беспорядков и преступлений, продолжавшихся на Сицилии более чем через 15 лет после окончания войны. После кровопролитного инцидента с автомобилем-ловушкой, оказавшимся причиной смерти восьми карабинеров, общественность энергично выступила с требованиями решительных мер. В конце концов правительство предложило парламенту создать комиссию по расследованию.
Эта комиссия была создана в конце 1962 года под председательством сенатора Пафуиди, бывшего крупного судейского чиновника. Ей было поручено изучить «явление мафии» и предложить меры для ее ликвидации.
Комиссия Пафунди, которую быстро окрестили «антимафией», состояла примерно из 30 парламентариев — депутатов и сенаторов от всех партий. При поддержке общественности, которая ожидала быстрых и наглядных результатов, она тотчас энергично и решительно принялась за работу. Для начала она запросила архивы сицилийской полиции и органов правосудия, тщательно изучила все дела и потребовала, чтобы были пересмотрены самые подозрительные. Таким образом, Дон Дженко Руссо, преемник Дона Кало Виццини, был внезапно обвинен в уклонении от уплаты налогов, вынужден внести многочисленные штрафы и в конце концов отправлен в Ловере (Северная Италия) в ожидании суда, который состоялся в 1965.году.
Вскоре Пафунди позволил себе публично сообщить о достигнутых результатах. Его анализ мафии дальновиден и пессимистичен:
«Мафия, — сказал он, — проникла в кровь, в самые сокровенные структуры общества. Она проявляется, главным образом, в атавистическом вызове законам; нарушение законов доставляет сицилийцам истинное наслаждение. Это умонастроение свойственно и богатым, и крестьянам, и судьям, и местным властям, и полиции; оно проявляется повсюду».
Несомненно, стимулированная усердием «антимафии» полиция в свою очередь приходит в движение. Ее цель — борьба с наркотиками. Теперь она без колебаний тесно сотрудничает с американской полицией и добивается результатов. Были арестованы многочисленные капо и притом некоторые из наиболее высокопоставленных, как, например, Магаддино или Коппола. Все более уверенная в себе, комиссия осмеливается даже выдать ордер на привод самых знаменитых американских боссов — Джо Бонанно или Бонвентре. Стали беспокоить даже самого Лакки Лючано. Его вытащили среди ночи из постели, чтобы допросить. За ним открыто следили, когда он выходил из дома. Не пощадили ни его нервов, ни его здоровья, ставшего слабым. В конце концов тот умер от инфаркта.