Тем временем Уэбстер пытался разбудить родителей, но колдовство было настолько мощным, что даже крики Гормлайт и сотрясающие дом проклятия не могли их разбудить. Потому Уэбстер помчался вниз и присоединился к дуэли, происходящей уже у порога их дома.
Теперь их было двое, а она одна; к тому же палочки обоих мальчиков имели одну и ту же сердцевину, так что при сражении вместе против общего врага сила палочек возросла вдесятеро. Но даже при этом магия Гормлайт была слишком сильной и темной, чтобы они могли победить ее. Дуэль тем временем достигла своего апогея: Гормлайт хохотала и обещала пощадить их, если они смогут доказать свою чистокровность, а Чедвик и Уэбстер были полны решимости во что бы то ни стало не дать ей добраться до родных. Братья были вынуждены укрыться внутри дома. Стены раскалывались и окна разбивались вдребезги, но Изольда и Джеймс не пробуждались, пока их маленькие дочери, спавшие наверху, не проснулись и не закричали от страха.
Именно это и разрушило сонное проклятие, захватившее Изольду и Джеймса. Гнев и магия не смогли их разбудить, но отчаянный крик дочерей разрушил чары, наложенные Гормлайт, которые, к ее неведению, не могли противостоять силе любви. Изольда крикнула Джеймсу, чтобы тот бежал к дочерям, а сама бросилась на помощь к приемным сыновьям, сжимая в руке палочку Слизерина.
Только когда Изольда попыталась атаковать свою ненавистную тетушку, она поняла, что волшебная палочка спит и теперь от нее столько же толку, сколько и от любой палки, валяющейся на земле. Хохоча, Гормлайт загнала Изольду, Чедвика и Уэбстера назад на лестницу, откуда был слышен плач ее внучатых племянниц. Наконец ей удалось высадить дверь в спальню, где стоял Джеймс, будучи наготове защищать своих дочерей до самой смерти. Уверенная, что все потеряно, Изольда, не отдавая себе отчета, вскрикнула, зовя на помощь своего убитого отца.
Раздался грохот, и в оконном проеме показался пакваджи Уильям, заслоняя собой лунный свет. Прежде чем Гормлайт сообразила, что происходит, ее сердце пронзила отравленная стрела. Она испустила нечеловеческий крик, который был слышен на многие мили вокруг. В попытке сделать себя непобедимой старая ведьма наполнила свое сердце всевозможной Темной магией, которая теперь вступила в реакцию с ядом пакваджи и сделала ее тело твёрдым, но в то же время как уголь хрупким, прежде чем она рассыпалась на тысячи мелких осколков. Палочка Олливандера упала на землю и вспыхнула: от Гормлайт Мракс осталась лишь горстка дымящегося пепла, сломанная палочка и обгоревшая сердечная жила дракона.
Так Уильям спас семью Изольды от гибели. В ответ на слова благодарности, он тихо проворчал, что Изольде не было никакого дела до него целое десятилетие и ему очень обидно, что она позвала его, только представ перед лицом неотвратимой смерти. Тактичная Изольда не стала уточнять, что взывала совсем к другому Уильяму. Джеймс обрадовался, что, наконец, повстречал пакваджи, о котором так много слышал, и, забыв, что пакваджи по большому счету не переносят людей на дух, крепко пожал Уильяму руку и рассказал насколько он рад, что один из факультетов Ильверморни назвал в его честь.
Говорят, что именно эта лесть растопила сердце Уильяма, так как на следующий день он, вместе со своей семьей пакваджи, переехал жить к ним в полуразрушенный дом и, как обычно, постоянно ворча себе под нос, помог им отстроить его заново. Затем он объявил, что волшебники слишком тупы, чтобы уметь защитить себя, и договорился об изрядном гонораре золота, став ответственным за охрану и обслуживание школы.
Палочка Слизерина так и осталась нерабочей после произнесенной Гормлайт команды на змеином языке. Изольда не говорила на этом языке, но, в любом случае, ей больше не хотелось прикасаться к палочке, которая была последним напоминанием о ее несчастливом детстве. Вместе с Джеймсом они закопали ее за территорией школы.
Через год на том месте, где была закопана палочка, из земли выросло корявое дерево неизвестного вида. Любые попытки срубить его или уничтожить оказались напрасны, но спустя несколько лет выяснилось, что листья обладают мощными целебными свойствами. Это дерево, казалось, было свидетельством тому факту, что палочка Слизерина, как и его разбросанные по свету потомки, имела как благородную, так и подлую сторону. Можно смело сказать, что лучшие из его потомков переселились в Америку.