Чрезвычайно интересный вопрос о взаимоотношениях между махновщиной и анархизмом недостаточно разработан автором.
Высказано общее и основное положение, что анархисты в целом, точнее, анархические «верхи», остались в стороне от движения: по выражению автора — «проспали» его. Автор объясняет это явление главным образом тем обстоятельством, что известный слой анархистов в большой степени заражен «партийностью» — пагубным стремлением руководить массами, их организациями и движениями. Отсюда — непонимание этими анархистами действительно самостоятельных массовых движений, возникающих помимо их и требующих от них лишь искренней и самоотверженной идейной помощи. Отсюда же — их предубежденное и пренебрежительное, по существу, отношение к таким движениям. Но такого утверждения и объяснения недостаточно. Следовало бы расширить и углубить эту тему. Среди анархистов имелось к махновщине троякого рода отношение: во-первых — определенно скептическое, во-вторых — среднее, и, в-третьих — определенно положительное. Автор принадлежит, несомненно, к этому последнему течению. Но его позиция может быть оспариваема, и ему следовало бы поэтому развить вопрос более основательно. Правда, данная тема не относится к существу его книги. И, с другой стороны, изложенные им на протяжении этой книги факты в значительной степени сами по себе подкрепляют его положение… Надо надеяться, что поднятый им вопрос получит на страницах анархической печати дальнейшую разработку и что всестороннее обсуждение его приведет к ценным для анархического движения выводам.
Нечего и говорить о том, что все сказки о бандитизме, об антисемитизме и других якобы присущих махновскому движению темных явлениях должны с появлением этой книги сойти на нет.
Если махновщина — как и всякое дело рук человеческих — имела свои тени, свои ошибки, свои уклоны, свои отрицательные стороны, то они, по свидетельству автора, были, сравнительно с великой положительной сущностью движения, настолько мелки, ничтожны, что о них странно было бы особо говорить. При малейшей возможности свободного творческого развития движения они были бы без всякого затруднения изжиты.
В работе достаточно ярко оттенено, с какой простотой и легкостью, с какой естественностью движение перешагнуло через ряд предрассудков — национальных, религиозных и иных. Этот факт чрезвычайно характерен: он лишний раз показывает, на какие достижения — и как легко — способны одушевленные решительным революционным сдвигом трудовые массы, если они, действительно, сами творят свою революцию, если им предоставлена подлинная и полная свобода исканий, свобода действий. Пути их неограниченны — если только сознательно не загораживать эти пути.
Но самым крупным и важным в настоящей работе мы признаем следующее:
1) В противовес многим, считавшим и до сих пор еще считающим махновщину лишь своеобразным военным эпизодом — удалой партизанщиной, несущей в себе все минусы, все созидательное бесплодие военщины (а многие строили именно на этом обстоятельстве свое отрицательное отношение к махновскому движению), — автор неопровержимыми данными показывает всю ошибочность такого мнения. Точно, с фактами в руках, развертывает он перед нами картину свободного, глубоко идейного, — хотя и очень краткого, — творческого и организационного движения широких трудовых масс, формирующих свою, тесно спаянную с ними, военную силу лишь в целях необходимой обороны своей революции и своей свободы. Этим разбит очень распространенный предрассудок в отношении махновщины.
Характерно, что в серьезный упрек махновщине автор ставит как раз некоторое пренебрежение военно-стратегической стороной дела. В главе об ошибках махновцев он выражает уверенность в том, что, если бы последние вовремя организовали серьезную охрану возможно более широких границ района, — вся революция на Украине, а затем и вообще, могла бы развернуться совершенно иначе. Если автор прав, то в этом отношении судьбу махновщины можно сблизить с судьбой других революционных движений прошлого, в которых военные промахи также сыграли роковую роль. Во всяком случае, мы обращаем сугубое внимание читателя на этот пункт, дающий повод к очень полезным размышлениям.
2) Ярко оттенена полная самостоятельность движения: сознательно и энергично отстаиваемая независимость его от каких бы то ни было навязывающих себя извне сил.
3) Определенно и точно установлено отношение большевизма и советской власти к такому явлению как махновщина. Нанесен сокрушительный удар всем выдумкам и оправданиям большевиков. Вскрыты до полной наготы все их преступные махинации, вся их ложь, вся их контрреволюционная сущность. Хотелось бы поставить эпиграфом к соответствующей части книги слова, сорвавшиеся когда-то у начальника секретно-оперативного отдела ВЧК Самсонова (в тюрьме, при вызове меня «следователем» к допросу). На мое замечание о том, что поступок большевиков по отношению к Махно в момент договора с ним является поступком предательским, Самсонов живо возразил: «Вы считаете это предательством? А по-нашему, это показывает лишь, что мы — умелые государственные политики: когда Махно был нам нужен, мы сумели его использовать; а когда он стал не нужен, мы сумели его ликвидировать».