— Ты как? — спросил он своим хрипловатым голосом.
— Чудно! Я даже знаю, что Кристина скажет, когда завтра заберет меня, — выдавила из себя, с трудом сдерживая слезы.
— Расслабься. Первый раз здесь всегда фигово.
— Ага, — буркнула я, подумав, что от количества раз пребывания в участке он краше не становится.
— Сядь и не мельтеши уже, — попросил парень и я села рядом, подобрав к себе колени и обхватив их руками.
Денис пытался меня развеселить, говоря, что зато будет, что вспомнить в старости, рассказать друзьям, детям, внукам. Я лишь думала о том, что вряд ли доживу до старости, чтобы вспоминать ночи в участке. Заметив, что я дрожу, парень стянул с себя свою черно-красную толстовку на замке, которая мне давно приглянулась, и накрыл меня ею. Мне сразу стало тепло и вся тревога, бьющая организм изнутри, утихомирилась и на какое-то время заснула.
— Я сильно испугалась, — прошептала позже и глянула на него. — Ты тоже.
— Эй! — он возмущенно поднял брови. — Я не намерен выслушивать оскорбления от тебя! — сказал Сэм зло, вместе с тем улыбаясь.
И начал меня щекотать, повалив на спину. Я кричала, чтобы он перестал, а вместе с тем меня разрывал смех. «А ну замолкли!», крикнул участковый и ударил по двери. «А то еще ночь будете сидеть!» Мы прыснули и покатились со смеху. Зато развеселились.
Утром я проснулась, потянулась и огляделась. Вчерашние события нещадно наступали, всплывая в памяти. «О нет! Крис меня убьет!», подумала я и следы былого веселья бесследно исчезли. Сэм, с мешками под глазами, сидел, сжавшись и покрывшись гусиной кожей. Он спросил, как мне спалось, и я поняла, что он-то не спал ни минуты, еще и замерз. Вручила ему его кофту и поблагодарила.
— О чем думал? — спросила напряженного парня.
— Честно? — я кивнула. — Надеялся, что без сна время будет идти медленнее и я оттяну встречу с папой, — в моих мыслях промелькнул испуг за Сэма, и парень, видимо, прочитав это в моих глазах, попытался отвлечь от темы. — А еще любовался тобой, пока ты спишь, — он улыбнулся, обнажив зубы, и прикрыл глаза.
Я на мгновение смутилась, но увести себя в сторону не дала.
— Тебе сильно попадет?
Сэм тяжело вздохнул, поглядел на меня и прошептал:
— Не бери в голову… и дай мне тебя обнять.
Я медленно придвинулась к нему и положила голову в область ключицы. Он обнял меня правой рукой и крепче прижал к себе, так что вскоре, убаюканная объятиями, я снова задремала. Не знаю, сколько прошло времени, когда пришел участковый и отпер нас. Он провел меня и Сэма через тот же коридорчик, где вчера у нас отобрали вещи, и мы получили их назад. Краски же отдали только Кристине, которая вместе с Мишей и Костей на руках встретила меня словами: «И это твоя благодарность?» Сэма забрал отец, схватив его за руку и с матами уходя.
Всю дорогу до дома никто не произнес ни слова, кроме племянника, который задавал мне один и тот же вопрос, за что же дяди-полицейские хотели меня съесть. Я отвечала, что поступила плохо, и чтобы он ни в коем случае не делал так, когда вырастет. Кристина после этих слов потихоньку оттаивала, но все равно игнорировала меня.
Под домашний арест меня не посадили, хотя бы потому, что я доживала свои последние дни, но и общались со мной холодно. Я понимала, что заслужила это, но неужели нельзя не злиться на меня и помириться, ведь я в любой момент могу уйти. Но мы обе гордые. Поэтому я лишь сидела на широком подоконнике в моей комнате и смотрела на свой рисунок на заводе.
Всю ночь лежала, уставившись в потолок. Мне казалось, что я потеряла какую-то свою часть, и это меня совсем не устраивало. Как только рыжие лучи дневного светила застучали в окно, соскочила с постели, переоделась и выбежала из дома. Улицы были пустынны в связи с ранним утром.
Я никогда не любила вставать поздно, даже позже десяти часов. На весь день оставалось такое чувство, будто я пропустила что-то важное, очень важное. Да и действительно, разве не жалко пропускать это: тихие просыпающиеся дома, люди, еще сонные и больше добрые, чем злые, нежные лучи восходящего солнца? Это же чудесно! А мы утром чаще только недовольны тем, что надо идти в школу, университет или на работу. А что вокруг такая красота, никого не колышет. Так ведь и жизнь проходит.
Спускавшись вниз по улице я услышала, как меня окликнул дед в фартуке, заляпанном мукой, и сказал, что я обронила мелки. Я отвечала, что никаких мелков у меня не было и быть не могло, но он упорствовал и предложил войти к нему в лавку. Так как я уже видела этого доброго дедушку, здоровающегося со всеми из окошка кухни, то согласилась почти не подумав. В светлой обстановке пекарни читалась вся положительная натура ее хозяина. От мягких изделий на витрине исходил невероятный аромат свежей вкусной выпечки. Дед зашел за стойку и предложил мне сеть на высокий стул рядом. Он налил шоколада и принес несколько горячих булочек, которые так и выдыхали пар.