***
На кладбище было тихо, над могилами повис мягкий вечерний сумрак, и я только что осознала, что солнце почти село, хотя нет, я пойму это позже, сейчас одно — гнев, ненависть и все другие отрицательные эмоции. Прорвалась к могилке Андрея, который где-то шарился, что очень необычно (за свои почти двенадцать лет, или около того, существования призраком он ни разу не покидал своей могилы). Еще более этим раздраженная я металась около ограды и ждала, ждала, ждала, когда же друг наконец придет. Он же, похоже, не торопился, и явился через огромный, как мне показалось, промежуток времени, унылым и уставшим. Увидев меня он удивленно поднял бровь.
— Что такого случилось, что Вы, мадам, соизволили снизойти до общения со мной? — шутливо спросил он.
Но у меня настроения шутить не было, слова и эмоции, негативные эмоции, переполняли. И я, не зная с чего начать, закричала:
— Он! Понимаешь?! Он! С ней! Да, она милая, может и хорошая и т.д. и т.п., но как?! Я умерла, а он сразу! Сразу! А так ухаживал! И все! Кончилась любовь! Нормально? Нормально, нет?! Нет!!!
Я кричала на Андрея с выпученными глазами и одновременно рыдала. Вокруг собрались еще пара призрачных знакомых, кто-то пытался меня успокоить, дергал за руку, просил кричать потише. Я отвечала лишь: «Плевать я хотела на ваших покойников!» или что-то в этом роде. Вскоре не выдержал Андрей, до этого молчавший, схватил меня за плечи и начал трясти.
— Замолчи! Успокойся! Что на тебя нашло? Ты же сама сказала, что умерла. Ты понимаешь?! Ты умерла, а он живой! Он не может теперь всю жизнь скорбеть по тебе! Он живой, а тебя уже нет! Ты умерла! Смирись. Все твои блуждания по этому миру, все твои проблемы лишь из-за того, что ты не хочешь понять: для живых тебя уже нет! Ты умерла и не можешь винить его и других в том, что они живут!
— Да это не я, это ты не можешь смириться со своей смертью! — в бешенстве отвечала я. — Если бы ты мог, ты бы уже давно сходил домой и отправился на тот свет, а ты торчишь здесь двенадцать лет! Почему? Да потому что ты трус! Жалкий трус! — я топнула ногой и убежала.
Вскоре я оказалась около дома, споткнулась о Сеню и завалилась.
— Хрявилась! — саркастически заметил кот. — Еще и пинается.
— Да иди ты… — закричала было я, но вдруг зарыдала еще сильнее и опустилась на землю. — Я умерла-а-а, — завыла между порциями крокодильих слез.
— Уш грод как, — снова подметил Сеня.
— Я ушла от него, и он нашел другую. Почему?! Но, блин, я же не хотела умирать… Да я и не знаю, как он тогда отреагировал на новость о моей смерти, я же сбежала оттуда специально, не хотела видеть этого. Ну что я за ду-у-ура-а? Еще и Андрея обидела, зачем я ему вообще это все рассказала? Ему этого не надо было, а теперь все покойники знают, что я ревнивая идиотка. Мертвая ревнивая идиотка. Стыдно-то ка-а-ак, — излила коту душу, который молчаливо сидел и слушал, а затем подскочила и хотела вернуться на кладбище.
— Сиди смирно! — неожиданно четко проговорил кот. — С ухра продершь.
Я послушалась этого мохнатого психолога и тут же, возле поленницы, легла спать. В голове все перемешалось и стоял какой-то туман. Действительно, лучше схожу завтра. Извинюсь.