И свечи.
Под потолком на всех выступах кирпичей горят толстые белые свечи.
Раф час провозился, зажигая их все и расставляя так, чтобы не били в глаза и не раздражали, а мягко рассеивали свой свет по всей комнатке.
«Ну вот, - он выходит и закрывает металлическую дверь. – Не на крыше же нам кувыркаться, да и вообще – не дело это. Не хочет Лео пока домой – ладно, тут поживем. Что я, не найду, что нам жрать, что ли?»
Раф прижмурился, улыбаясь своим воспоминаниям.
Сколько же у Кадзэ было восторга, когда он молча привел его в их дом и распахнул дверь, вталкивая внутрь.
- Подожди еще минуту, - Рафаэль окидывает настороженным взглядом созданный им самим уют и только после этого сдергивает с глаз Кадзэ шарф, которым замотал ему голову, чтобы не видел.
Тот минуту оглядывается, почти не дыша.
- Что это?
- Ну…- Рафа чуть смутила такая реакция. Он-то ждал восторгов, радостных криков и благодарностей, а тут такой вопрос. – Ну, это я… короче, не на крыше же вечно нам с тобой торчать у всех на виду, да и тут типа теплее…
Кадзэ долго молчит, потом оборачивается и пристально смотрит Рафаэлю в глаза, чем смущает и тревожит еще больше.
- Это ты для нас нашел? – как-то неуверенно спрашивает он.
- Ну, да. Сделал. Не нравится, да?
Взгляд Кадзэ становится пристальнее, словно он что-то выискивает на Рафовом лице, а потом неожиданно обнимает и неуверенно целует в щеку.
- Спасибо, Рафаэль.
- Да че… - растерянно бурчит тот в ответ, вообще не понимая такой реакции, но вполне довольный неожиданным проявлением тепла, которое из обычно сдержанной копии Лео выплескивается редко вот таким потоком. – Я так…
Раф снова усмехнулся, обкусывая заусенец на большом пальце.
- А это что? – Кадзэ проводит пальцами сквозь огонек свечи, всматриваясь в него, и чуть ли не носом лезет в пламя.
- Свечи, - Раф пожимает плечами, развалившись с журналом на диване.
Ему хорошо и спокойно, уютно даже. Только смешно немного наблюдать за изучающим огонь любимым существом.
«Елки-палки, Шредер че, элементарного дать не может. Ну что за жмот-то, как будто убудет от него».
- Нравятся?
- Да, - Кадзэ кивает, оборачиваясь, и вдруг едва заметно улыбается Рафу, тепло-тепло, по-настоящему. – Удивительные. Светлые, но не больные.
Рафаэль не понял его тогда, а вот сейчас, вспоминая тот момент, он обратил внимание, что Кадзэ часто избегает света. Даже когда они ночью сидели на крыше – чаще всего он располагался в тени, подальше от фонарей.
«Надо Донни спросить, что это такое?»
- Рафаэль!
На плечи легли теплые ладони, и родное дыхание коснулось виска.
«Ой, ну точно. Ниндзя же всегда ходят бесшумно и незаметно».
- Привет! – Раф обернулся, засмеявшись. – Как всегда, ни на секундочку не опоздав?
- Это плохо? – Кадзэ нахмурился.
- Дурак, - Рафаэль поднялся, сгребая его в объятия. – Пойдем, что ли, домой уже.
***
В высоком ровном пламени свечей не было видно потолка.
Раф улыбался сам себе, раскинувшись на одеяле и обнимая одной рукой свернувшегося рядом клубком Кадзэ.
Тепло. Спокойно.
Его бешеному нраву не было свойственно умиротворение и нежность, но вот конкретно сейчас он просто плавился от этих чувств, водя подушечками пальцев по мягкой салатовой коже и чувствуя боком мерное успокоенное дыхание.
Кадзэ разворачивается и крепко обнимает за шею, целуя и вздрагивая всем телом.
- Ты чего? – Рафаэль слегка откидывает голову назад, стараясь заглянуть в глаза. – Случилось, что ли, что-то?
- Нет, - Кадзэ опускает взгляд и вжимается лбом Рафу в основание шеи. – Просто… просто с тобой хочу быть… всегда…это же получится, правда?
Обалдевший от этих слов Раф не сразу соображает, что стоит ответить, а спустя миг всегда сдержанный и спокойный Кадзэ затыкает ему рот остервенелым поцелуем, кусая за нижнюю губу, и толкает на диван, срывая ремень с саями.
- Эй, - Рафаэль улыбается, чуть отстраняясь. – Кадзэ… давай не будем … так не будем, ладно…
Тот резко садится, отдергивая руки, и вскидывает горящие непониманием глаза.
- Но надо же так…
Раф моргает, вникая в его слова, и мягко смеется, взяв дорогое лицо в ладони и погладив подушечками пальцев скулы.
- Тут нету «надо», родной мой, - тихо шепчет он, притягивая Кадзэ ближе и прокладывая дорожку короткий поцелуев по его щеке. - Тут только так, как мы чувствуем оба…
Кадзэ едва кивает и снова тянется к Рафаэлевым губам.
Раф чувствует его понимание происходящего так остро, словно в книге раскрытой читает. Кадзэ чувствует только одно – что угодно с ним делай, только обними и не выпускай. Из безопасности, из уверенности, что все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо!
Рафаэль улыбается и мягко, очень бережно раскрывает его губы языком, очерчивает дыханием контуры и ведет пальцами по напряженным до судороги плечам.
- Успокойся, - летит слово-заклинание в поцелуй. – Никто не сделает больно – вот так точно быть не должно. Все у нас хорошо будет.
- Рафаэль, - теплые пальцы осторожно погладили предплечье, вырывая из сладких воспоминаний-грез. – А можно я спрошу?
- М-м? – перевернувшись на бок и обняв Кадзэ со спины, Раф зарылся носом ему в загривок и сладко внюхивался в любимый запах, такой острый чуть с горчинкой и удивительно яркий, до вкусовых ощущений опия на языке.
- А как ты к детям относишься?
Раф чихнул и сел.
Вдохнул.
Подумал и выдохнул, а потом тихо засмеялся, как ему показалось, поняв причину этого вопроса.
- Не волнуйся. У нас они точно не заведутся.
Кадзэ приподнял голову и как-то странно на него посмотрел.
- А если бы они… ну если бы они завелись, как бы ты к ним относился?
Рафаэль задумчиво почесал щеку и улегся обратно, обняв его со спины.
- Да никак, - буркнул он. – Ну дети и дети, ну орут, скачут, лезут везде и мешаются. А что?
Кадзэ ничего не ответил, погладив его по руке, и закрыл глаза.
«А если он не будет рад Ёдзи… как мне тогда быть? Нет, этого не случится…»
Он и сам не заметил, как провалился в сон, убаюканный до странного железной уверенностью, что такого не случится, и если он приведет сюда малыша, Рафаэль не станет возражать, а может быть, со временем и полюбит его, ведь они так похожи, и Ёдзи просто невозможно не любить…
«Дети, - Раф снова сел, осторожно высвободив руку из-под головы Кадзэ, чтобы не разбудить, и почесал нос, а потом шею. – И чего это он вдруг про них?»
Прищурившись, он какое-то время смотрел на теплый родной клубок, который даже едва заметно улыбался во сне, и нахмурился, припомнив их знакомство.
«Кадзэ порой крадет детские вещи и игрушки… у него что, совсем плохо с головой? Братья у него взрослые, так зачем ему понадобились распашонки? Зачем ему дети? Да и откуда им взяться-то?»
========== Зенит ==========
Винсент выскочил в гостиную без пятнадцати два и удивленно огляделся, сжимая в руках небольшой сверток.
- Ёдзи, где старший? – окликнул он малыша, сидевшего у телевизора. – У себя?
- Они ушли минут двадцать назад, - возразил тот, поворачивая голову. – Бофу сказал, что ровно в два им надо уходить, вот и ушел. А я хотел с ним мультики досмотреть.
Винс глянул на свои часы, а потом перевел взгляд на настенные и зло прищурился.
«Миднайт, ну, засранец! Снова его шуточки!»
- Мне надо догнать их, побудешь один, ладно?
- Ладно, - малыш вернулся к фильму, упершись подбородком в колени. – А что случилось?
- Все нормально, - Винсент накинул на плечи бесформенный плащ с капюшоном и выскочил за дверь.
«Й’оку, придурок, я же сказал, что тебе нельзя выходить на солнце, сказал, что темные стекла тебе к маске приделаю… Почему ты не дождался меня?»
***
Звуков было много.
Й’оку никогда не знал, что дневной город такой шумный и настолько заполнен суетой, скрипом машинных тормозов, шипением остывающих двигателей и топотом сотен ног.