XVII. Приезд в Москву, к Государю Царю Алексею Михайловичу от Запорожского Гетмана Богдана Хмельницкого, Посланца Ивана Искры, с прошением о принятии его с войском Запорожским в подданство — 1652 Марта 22
160 Марта в 22 день, Государь, Царь, и Великий Князь Алексей Михайлович всея России, указал быти у себя Государя, на дворе, Запорожскому посланцу Ивану Искре и козакам на отпуске; а быв у Государя, быти им у Святейшего Иосифа, Патриарха Московского и всея России, у благословения.
А приехав в город, быти посланцу в Посольском приказе у дьяков, у думного, у Михайла Волошенинова, да у Андрея Немирова поговорити с ним о Государевых делех.
И как посланец в Посольской приказ вошел, и диаки думной Михайло Волошенинов и Андрей Немиров говорили посланцу, что Царское Величество его посланца пожаловал повелел ему видеть свои Царского Величества очи на отпуске, и он бы подождал Государева выхода; а до тех мест они диаки поговорят с ним по любви потому что они единой веры Христианской, и говорили ему Ивану: что писал к Великому Государю нашему, к Его Царскому Величеству, гетман Богдан Хмельниццкий и все войско Запорожское, с ним посланцем, чтоб Царское Величество пожаловал их, держал в своем Царского Величества милостивом жалованьи, и Великий Государь наш, Его Царское Величество, милостивый, и к Гетману Богдану Хмельницкому, и ко всему войску Запорожскому, для православныя Христианския веры, свое Государское жалованье держит большое, а Король и Сенаторы, и вся речь постолитая на правде своей мало стоят; и будет они на той своей правде, начем с ним Гетманом помирились, неустоят и учнут им чинить тесноту большую, и от той их большой тесноти Гетман Богдан Хмельницкий, и все войско Запорожское не пойдут ли к Хану в Крым, для того, что у него Гстмана с Крымским Ханом дружба большая?»
И посланец говорил: «будет де Гетману Богдану Хмельницкому и всему войску Запорожскому от Поляков учнет быть какое утесненье большое, и им де опричь Царского Величества милости дется негде, и в тоб время Царское Величество пожаловал велел их принять в свою Царского Величества сторону с порубежными их городами, которые близко к Путивльскому рубежи. А что де у Гетмана Богдана Хмельницкого была дружба с Ханом Крымским, и та де дружба учинилась, по неволе как де наступили на них Поляки, и в то время никто им Черкасам помочи неучинил, и они де понужде призвали к себе в помочь Крымского Хана с ордою; и Крымской де Хан и Татарове, хотя им Черкасам на Поляков и помогали а их же Черкас, самих разорили, домы их запустошили и в плен многих людей отвели, и того де он не чает, что Гетману и войску Запорожскому в то время пойти к Крымскому, верить де им ни в чем нельзя и к Крымскому они не пойдут; а чтоб в то время Царское Величество пожаловал их велел им идти в свои, Царского Величества, в порубежные городы, опричь де Царския милости, дется им негде.»
И посланцу говорено: «что Гетман Богдан Хмельницкий, и все войско Запорожское, Царского Величества милости ищут и опричь Его Государя Христианского, к бусурманам приставать не хотят, и то они делают добро; и Царское Величество, Государь милостивый, к Гетману, и ко всему войску Запорожскому для православныя Христианския веры свое Государское жалованье держит к ним большое: и будет им от Поляков учнет какое быть утесненье, и Гетман бы и Черкасы шли в Царского Величества сторону; а у Царского Величества в Московском Государстве земли великия и пространныя и изобыльныя; поселиться им есть где, а податно им поселиться по рекам по Дону и по Медведице и прочим угожим и пространным местам. А только им быть Царского Величества в порубежных городех, и новсегда будет у них г Литовскими людьми ссора; а что подале от них, и то лучше безовсякого будет задора; а повечному договору, с Литовским Королем, которыя с Литовския стороны перейдут в Царского Величества сторону и тех назад не отдавать, так же которые перейдут с Царского Величества стороны в Литовскую землю, тех потому-ж назад неотдавать. И как Гетман и войско Запорожское в Царского Величества сторону перейдут, и Царское Величество учинит его Гетмана в своей Царского Величества в большой милости и в чести, также и войско Запорожское пожалует своим Царского Величества жалованьем немалым, и местами простраными и угожими; а перейдти им в Царского Величества сторону по тому вечному докончанью мочно что отдачи на обе стороны небывает, кто в которую сторону перейдет, тут и живет без выдачи; а к Крымскому Хану идти им непригоже, потому что они бусурманы и верить им ни в чем нельзе и никакого добра от них, опричь разоренья, нечаять.”
И посланец говорил: «что они все надежны во всем на милость Царского Величества, и то все, что он ныне слышит, Государскую милость раскажет Гетману Богдану Хмельницкому и войску Запорожскому.
XVIII. Письмо Радзиевского к Хмельницкому
Господин Гетман Запорожского войска, Милостивый Государь и друг мой.
“За мои верныя, доброжелательныя н трудолюбивыя заслуги, с малых лет моих перед Республикою и Королями Польскими, и за то, что я пренебрегал здоровьем моим и жизнию моею, давно Король наградил меня, и о том известно уже, я полагаю, не только славному войску Запорожскому, и всему свету. Ныне мои не доброжелатели, выдумав разныя против меня прицепки, особенно же за то, что я советом своим всегда старался удерживать мир с Запорожским войском, не справедливо слова мои, изтолковывая клевещут на меня, будьто бы я имел с вами и с Запорожским войском тайныя сношения, и что моим наветом посполитое рушенье идти под Киев не захотело, моими наконец разными средствами мне приписывают и то, что будто отсоветовал сие братьям моим, наконец, разными средствами, достигли того, что я лишен не только должности на которую дарована мне пожизненная привиллегия, не только староств, которые получил от прежних Королей, за кровавые мои заслуги; но учинив нечестивый и не слыханный в Польше в суде своем маршалковском, без всякой вины моей, на меня приговор, на жизнь мою так посягнули, что, не будучи в состоянии дать отпор могуществу Королевскому, я был принужден скрыться в чужие края. Всему свету столь явную обиду показав, я должен был подумать о средствах к мести и к возвращению владений моих, которых лишил меня Король. И так я желал обратиться к Запорожскому войску, не сомневаясь, что, зная всегдашнее мое к нему разположение, оно благодарно примет меня. Но ведая об ярости Королевской против вас, которых Король старается истребить всеми средствами, я возымел намерение лучше отправиться туда, где и вам и войску Запорожскому полезным быть могу. И так я выехал в Штокольм, к Ея Величеству, Королеве Шведской, и высказал мою кровную обиду, здесь получил я все, что желал Ея Величество и обиду мою взяла под свое покровительство, и дала в Штокгольме приличное сану моему содержание. Испытав столь великую милость Королевы, я тем безопаснее говорил с нею и об угнетениях Короля, вам, и всему Запорожскому войску; я просил дабы взялась она быть вашею защитницею, и как я понял из слов Королевы, она доброжелательна к вам ин склонна к заключению союза и корреспонденциис вами; но только будьте к ней и сами благодарны. Сожалею о том, что вам, войску столь нужному для всей республики, войску, посредством которого все почти победы в прежния времена были над врагами Польши одержаны, Его Величество Король не отдает прав и свободы, издревле дарованных, и даже слова своего и постановлений, однажды совершенных, никогда не сдерживает. Получив такое обещание от Королевы, я немедленно к вам отправил слугу моего, Дворянина Ясинского, которому во всем доверяю, и приказал ему найдти средство, дабы мог перебраться к вам, а вас прошу хорошо его принять, и скорей с ответом отправить. Пункты сии суть 1). Дабы вы тотчас с ним посланцы сюда отправили, одну, или две достойные особы, которые бы знали говорить по Гречески, ибо Королева очень хорошо по Гречески говорит и пишет 2). Должен сюда явиться кто нибудь с полною силою и доверенностию, от вас, и от всего войска Запорожского, дабы можно было вам действительно и основательно заключить условия с Королевою и ему все то препоручение. И даже Королева желает, дабы сюда прибыл какая нибудь духовная особа вашей религии, и прожил при Королеве, для удобнейшего во всем сношения с войском Запорожским, и тому, кто от имени вашего здесь жить будет, Королева обещает всякое почтение и приличное содержание. Ея Королевское Величество заверяет войско, и в особенности вас, Господин Гетман, что, как все Запорожское войско, так и вы, ею будете довольны; ибо она, Государыня воинственная, и пред каждым сохраняет данное слово: в том свидетельствуют пред вами ее договор с Цесарем Христианским, и во всем его сохранение. И так сия настоящая обида моя мне обратилась в большую отраду, ибо я нашел такую Королеву, которая есть чудо света, и которою все Королевство, и самый низший подданный довольны суть. Чтоже касается ее щедроты, то нет в мире ни одного Короля, столь щедрого и столь достойного который- бы мог с нею сравняться. Вы сами, даст Бог, то со временем признаете. Долго было-бы доказывать справедливость Королевы против посполитой речи, но Королева имеет великия причины расторгнуть союз с Польским Королем: ибо их нарушены условия, не она, но Король зачинщик расторжения мира. Войска готовы; к нам близки соседы, которых войска, за прибытием ваших Послов, и по заключении сего союза неразрушимого, тоже с нами немедля двинуться, только надобно, что бы вы крепко сохраняли о том молчание, и чтобы все сие было великою тайною, пока не приведено будет в действие. Я-же буду здесь жить, помогать в сей войне Королеве, которая готова итти сама в своей особе. Его Королевское Величество ищет примирения с Королевою. В Сентябре, Коммисары Польские опять имеют сехаться в Любеке с Коммисарами Шведскими, но Королева, видя непостоянство Короля, сомневается, дабы могла прийти в действие сия коммисия… Старайтесь только отправить как можно скорее и безопаснее и моего посланца и ваших послов; а здесь они будут довольны Королевою. Берегитесь, чтобы их где нибудь не поймали: о том наиболее должно заботиться. Между тем, делами, и войском вашим так располагайте, как будьто-бы не хотели подвергаться ни каким с Коронным войском стычкам с Татарами, как можно лучше, держитесь чрез владения Господаря Молдавского, осторожно посылайте: ибо там некому доверять. К Ракочи отправте с известием, что желаете с ним соединиться и просите его, чтобы не отступал от вас. Войска Шведския, которыя пойдут чрез Лифляндию, отправятся прямо в Белоруссию к Могилеву, откуда могут свободно сноситься с войском Запорожским; которыя-же войска пойдут в Пруссию, те отправятся прямо против Короля, и так Украина совершенно и в скором времени с Запорожским войском будет освобождена. Я уверен, что сие мое к вам и ко всему войску Запорожскому доброжелательство с благодарностию примите. Дальнейше буду продолжать сноситься с вами. Когда хорошо все разсмотрите, то прошу сие мое письмо сжечь, руками посланца моего, для того, чтобы недосталось в Королевския руки, как все письма, взятыя под Берестечком, где и мои, между прочими, найдены; хорошо, что в них ничего тайного не было. Поручаю себя благорасположению и дружбе неизменной в Штокгольме 30 Маия 1652.