Точно также жестоко поплатились черченеевцы и абадзехи за разгром Ольгина поста в 1810 г. Вся жизнь Бурсака принадлежала козакам и родному краю. Для него за делом не существовало ни семьи, ни родства. По этому поводу передается очень интересный рассказ.
На Кубань приехал герцог Ришелье. За обедом у Бурсака он повел такой разговор:
— Атаман, сколько у вас детей?
— Трохим, спросил он у козака, — скилько у мене детей?
— Одинадцать деток, пане атамане.
— Все мальчики, — продолжал допрашивать герцог?
— Трохим, скилько у мене дивчат?
— Четверо дивчат, батьку, — отвечал невозмутимый черноморец.[19]
Не мало заботился о козаках и и генерал Власов, оставивший по себе неувядаемое имя. Его геройские подвиги ставят его имя на ряду с именами героев Кавказа: Цицианова, Котляревского, Гуляева и др. Вот один из эпизодов его жизни.
«2 октября 1821 г. ему донесли на Петровский пост, что неприятель подошел к Давыдовке. Власов, собрал все, что было под рукой: 600 конных и 65 пеших козаков. Поздно вечером, в бурную осеннюю погоду, Власов выступил с отрядом, выследил переправу и пропустил партию мимо. Горцы пошли на хутора, стоявшие за 15–30 верст. Как только направление неприятеля обозначилось, Власов послал вслед ему сначала одну небольшую команду, потом другую, под начальством есаула Залесского. Козаки повели дело отлично, занявши неприятеля ружейной пальбой. Тут подоспела еще одна сотня с орудием из Славянского поста. Власов послал и ее вслед черкесам. Только что грянула от них пушка, как в ту же минуту запылали по линии маяки, раздались перекатные выстрелы, означавшие тревогу. Горцы, не понимая в чем дело, оторопели. В темноте, на далеком расстоянии и за спиной пылали огни, палили пушки, трещали ружья. Шапсуги совсем струсили. Напрасно старшины пытались их уговорить. Они повернули назад к Кубани. Но тут ждала их облава. Прямо в лицо выпалила им картечью пушка, поставленная при дороге. Они отхлынули влево, — тут с двумя орудиями встретил их Власов. Опять залп картечи. Тогда горцы, потеряв надежду пробиться, бросились врассыпную. Власов несся на перерез, двинув главный отряд слева, так что горцам оставалось спасаться в прогнойный Калаусский лиман. Покуда было можно, козаки гнали их, рубили шашками, пронизывали пиками. Те, которым удалось скрыться, погибли большею частью в болоте, вместе с лошадьми. По собственному сознанию шапсугов, они потеряли более тысячи воинов и 20 князей. Козакам досталось в добычу 500 лошадей, множество прекрасного оружия, 2 значка. И по сию пору жители находят в болотах черкесския шашки и панцыри» (Абаза).
Нет слов, черкесы представляли много своеобразного, много такого, чему черноморцы и могли и должны были поучиться. Они поучились, выучились и превзошли.
Помимо местных подвигов, черноморские козаки принимали участие и в больших войнах государства. Так, они принимали участие во взятии Праги и заслужили полное одобрение знаменитого Суворова. Не менее успешны были их действия и в персидскую войну, где они отличались под командою Головатого.
Бывали с ними и недоразумения. «Так, однажды, небольшая партия козаков на лодках сделала поиск к персидским берегам, разбила несколько приморских селений, освободила множество пленных армян и, овладев целою флотилиею персидских лодок, стругов и чаек, пошла назад к своей эскадре. На дороге их захватила страшная буря и одна из лодок, на которой находился лейтенант Епанчин, два матроса и восемь черноморских козаков, была отнесена течением к персидскому берегу. До полутораста человек персиян, заметив русское судно, боровшееся с бурею, тотчас бросилось в лодки, чтобы завладеть им, как легкою добычею. Лейтенант Епанчин и оба матроса, бросившись в шлюпку, бежали. Но черноморцы выбрали из своей среды атаманом Игната Сову и приготовились к бою. Как только персидския лодки стали приближаться и неприятель открыл батальный огонь, козаки дали залп с уговором — без промаху. Первым же залпом они уложили персидских начальников, а потом, как отличные стрелки, перебили, по выражению Головатого, и пидстарших панкив. Тогда смущенные персияне бежали и наши вернулись назад без всякой потери.
— Не загинула ще козацька слава, доносил Головатый, колы восим чоловик могли дать персиянам почувствовать, що в Чорноморцив за сила…»
Показали свою храбрость, отвагу и боевое уменье черноморцы и в отечественную войну, особенно напр. под Цейцом.
Император Николай Павлович очень ценил запорожцев и относился к ним не только милостиво, но и любовно. Он назначил своего сына, наследника, Александра Николаевича, атаманом черноморского войска. Эти козаки оказали большую услугу 12 июня 1828 г. при взятии Анапы, за что получили особые медали.