Смерть — так смерть. Смерть в крови врага. Смерть в мучениях злодея. Смерть в упоении страданиями истязателя. Гайдамаки — это были люди, обрекшие себя на смерть за страдания своих братьев. Это были мученики за мучения близких людей. Это были рыцари. Это были подвижники. Преисполненные страданиями своими и своих родных, они упивались и наслаждались несчастием врагов. Вот почему, и во время Уманской резни (9 и 10 июня) и в другие дни, самых жесточайших истязаний своих врагов, по ночам они предавались кутежу и оргиям. Они упивались страданиями врагов, ибо сами слишком, слишком много выстрадали.
Гайдаматчина учит нас, что между русскими и поляками лежит великая пропасть и восполнят эту пропасть только сотни, а может быть и тысячи лет. Гайдаматчины не могут забыть малороссы, ибо она вызвана величайшими истязаниями, истязаниями многолетними, хладнокровными, обдуманными и соразмеренными со стороны поляков и жидов. Гайдаматчины не могут забыть и поляки и жиды, ибо от гайдамацкой лютой кары погибли тысячи их братьев.
Фальшива дружба мазепинцев с поляками. Такой дружбы быть не может. Между друзьями пропасть. Между друзьями гайдаматчина. Не пришло время залечить рану украинцев и не пришло время утишить боль поляков и жидов.
* * *
Братства. В 1669 г. в Литву явились иезуиты и совершенно открыто и с великим натиском стали давить и вытеснять православие. Во главе дела стоял Поссевин, а одним из деятельнейших пропагандистов католичества был Петр Скарга. Главным центром иезуитизма была Вильна. Прежде всего, желая сгладить рознь в праздновании народных праздников по различным календарям и тем самым незаметно сблизить две церкви, иезуиты насильно ввели григорианский календарь. Разумеется на этом дело не остановилось. Очень многие русские православные магнаты, в виду допускаемых им преимуществ, переходили в католичество и становились католиками еще более рьяными, чем настоящие католики. Далее. Королевская власть пользовалась правами «подавания» епископий, причем вместе с кафедрами в ведение и ведение вступали и огромные усадьбы. В силу этого возникло искание епископий, склонения их (продажа за деньги) и назначение людей недостойных и невежественных, «епископы — шляхтичи», которые не только были полными рабами власти, но и не способными оказать противодействие иезуитским представителям.
Из верных православию магнатов в это время выдаются князь Курбский, противник Иоанна Грозного, и князь Острожский. Оба они и лично защищали всеми способами православие и образование и поддерживали возможно энергично образование и православное направление в среднем и низшем русском народе. Кн. Курбский работал в Ковеле, — кн. Острожский — в Остроге, где у него жил и действовал первый русский печатник Федоров и др.
Нужно сказать, что средний класс в эту пору и не окатоличился еще и был достаточно образован. Стараниями указанных князей и книгопечатание и книгораспространение велись очень усердно и очень широко. Много этому делу православного просвещения помогали образовавшияся в XVI в. Западно-русския просветительные братства, а из них более других Виленское и Львовское. Особенно важное значение они возымели с того времени, когда православной церкви изменили даже её иерархи, как напр. епископы Луцкий, Львовский, Пинский и Холмский. Но, по мере усиления унии, возрастали и братства меньшего порядка, как: в Львове, Бресте, Минске, Люблине и проч. Это укрепление православия в свою очередь вызвало усиление гнета католиков. Так, Скарга требовал особого покровительства и споспешествования унии от короля, высшего духовенства, магнатов и православных иерархов.
В 1595 г. митрополит и епископы выразили свое согласие на принятие унии, причем относительно братств было высказано мнение о сохранении их, если только братства примут унию. Особенно усердствовали в пользу унии, митрополит Рагоза и епископы Поцей и Терлецкий. Мало того, Поцей и Терлецкий отправились в Рим с выражением со стороны епископов согласия на воссоединение православной церкви с католической.