Вот что говорить императрица Екатерина в Наказе, данном Академии Наук: «Учители чужестранцы, обучающие наше юношество в домах, конечно, больше вреда, нежели пользы нам приносят, потому что несравненно большая часть негодных, нежели хороших сюда выезжают…» Главная задача школы при Екатерине II, по Корнилову[28], была воспитательная. Так как воспитание питомцев в духе православия и любви к России может быть вверено только людям, которые сами глубоко и искренно преданы этим основным культурным русским началам, то на такое великое дело призывались не иноверцы и не иностранцы, но исключительно русские православные люди… Особенно важные услуги Екатерина II оказала народному образованию в освобожденных ею от Польского ига западно-русских землях… Императрица стала покровительствовать в западной России православному населению, возобновлять и строить там новые православные церкви, вводить русские законы, русское управление и открывать русския училища, остановив открытие новых польско-латинских школ. «Вследствие этого насилием обращенный в унию русский народ, теперь, ободренный русскою государственною национальною политикою, мог в огромном числе возвращаться к прежней вере своих отцов…»
Екатерина хорошо понимала поляков и точно определяла их. «Продажные, испорченные, легкомысленные, вздорные деспоты, прожектеры, предоставляющие свои имения в управление жидам, которые сосут кровь их подданных и платят за то очень мало: вот вам живой портрет поляков…» Екатерина поддерживала западно-русское духовенство и народ и в тоже время принимала меры в ослаблении влияния шляхетства и католического духовенства… «Мы вполне приготовлены ко всякой случайности и будьте уверены, — мы не попятимся ни пред каким диаволом. В этом я вам ручаюсь».
«С воцарением Павла I резко и круто изменился весь строй и направление государственной политики и русская, исключительно национальная политика заменилась разорительною для России политикою вмешательства в посторонние интересы… Во всемирной истории едва-ли можно найти примеры такого великодушного самопожертвования кровью и силами своего народа интересами чуждых государств, какие мы встречали в истории России во времена Павла и Александра I.
В то время, как наше государство великодушно и бескорыстно расточало потоками драгоценную кровь русского народа и миллиарды нажитого им веками и тяжелыми трудами достояния, не для его просвещения и благоустройства, а для защиты и блага Пруссии, Австрии и Германского союза, — немцы с своей стороны никогда не жертвовали ни одним гульденом и ни одним пфеннигом для пользы России…» (Корнилов). Но этого мало.
Вместе с этим русская культура и русския училища в том крае более не проводились и опять на коренной русской земле стали открыватся польския школы, совершенно враждебно напущенные против России. Местом таких школ были костелы и монастыри.
Царствование Александра I было особенно враждебно русскому национализму. Просвещение попало в руки поляков и немцев. Попечителем Виленского округа был назначен друг императора Чарторыйский, Харьковского — Потоцкий, Казанского — Клингер, Юрьевского — Мантейфель и только в Петербурге и Москве были русские. Естественно, все эти инородцы стали настойчиво и энергично проводить польскую и немецкую политику, но никак не русскую. Много тому способствовал и двоедушный министр Народного Просвещения Завадовский. В царствование императрицы Екатерины он был ярый русский националист, — в царствование Александра I он был рабом Чарторыйского. «По странному случаю, — говорит Чарторыйский, — Завадовский воспитывался в польских иезуитских школах… Все располагало его к Польше и полякам: даже за его обедами угощали гостей непременно польскими кушаньями.
Мне стоило обратиться к нему с каким либо предложением и он всегда с величайшей готовностью и доброжелательством меня поддерживал»… Виленский университет, рассадник полонизации, получал прекрасные средства от казны, — кабинеты лаборатории и проч. не знали отказа. Вот что пишет сам Чарторыйский: «Виленский университет был в полном смысле польский и для польских провинций… Несколько лет спустя вся Польша наполнилась училищами, в которых польское национальное чувство могло совершенно свободно развиваться. Университет в высшей степени разумно и с замечательным одушевлением руководил делами. Данное направление никого тогда не поражало… император великодушно ему покровительствовал»… Виленскому университету был подарен древний Виленский, православный Пречистенский Собор, который поляками превращен был в анатомический театр… Нужно ли большего бесстыдства и кощунства… И это с ведения русской власти… Естественно, Вильна стала центром польской культуры, науки и литературы. Русские на свои средства своими руками и своим насилием ополячивали край… Виленский университет стал выпускать фанатизированную польскую молодежь, в числе коей были Мицкевич, Лелевель и др.