- Аннавен всё утро провела в мастерской, - заметила Аллиндэ, когда Элладан вернулся на кухню без дочери. – Что так заняло её внимание, что она даже не пришла поесть?
Аллиндэ проверила бы всё сама, но вечером они были приглашены в дом мастера Элронда, и она хотела доделать кое-что в библиотеке. Он просил одолжить некоторые её книги, и она не могла найти одну из них.
- Она складывала черепицу, - ответил Элладан, помогая жене нарезать сыр.
- Она опять провела за этим весь вчерашний день?
- Похоже на то.
Аллиндэ поставила на стол тарелку с яблоками и посмотрела на мужа. Этот взгляд он видел много, много раз. Он означал, что его жена пыталась сложить вместе кусочки загадки – загадки поведения их дочери.
- Было очень мило с твоей стороны научить её этому, - упрекнула Аллиндэ. Это был тонкий намёк, подумал Элладан.
- На самом деле это она меня научила.
- Элладан, ей всего двадцать пять лет. Она не могла сама научиться подобным вещам.
- Может, она прочитала в одной из твоих книг? – предположил Элладан, намереваясь переключить внимание Аллиндэ на библиотеку.
- В этом доме нет ни одной книги о том, как складывать деревянную черепицу, - с уверенностью ответила она. – Но библиотека твоего отца гораздо больше.
Аллиндэ покачала головой.
- Разве на доме, мастерской или конюшнях есть сломанная черепица?
- Ни одной, - беззаботно ответил Элладан, вертя в руке золотистое яблоко. Аллиндэ села напротив и внимательно на него посмотрела. Он положил яблоко на тарелку.
- Нет, - сказал он.
- Но Элладан, это может быть важно.
- У всех детей есть маленькие секреты, любовь моя, - успокоил Элладан свою чрезвычайно любопытную жену. Он тоже был любопытным, но предпочитал ждать, пока жизнь сама предоставит возможность удовлетворить любопытство. Аллиндэ же была склонна ускорить этот процесс. Некоторые эльфы назвали бы это вмешательством, но она никогда не причинит никому вреда, а результаты были более чем успешны. Тем более, у Аннавен в её возрасте должна быть личная жизнь.
- Со временем она всё нам расскажет. Кроме того, - сказал он, оценивающе посмотрев на жену, - сегодня прекрасный день. Наша дочь может занять себя до полудня. Ты голодна?
Сердце Аллиндэ забилось быстрее. Так происходило всякий раз, когда её муж с волосами цвета воронова крыла смотрел на неё подобным образом. Она положила кусочек сыра, который собиралась съесть, обратно на тарелку.
- У меня совсем пропал аппетит… к еде, - сказала она, опустив глаза.
Быстро отодвинув в сторону стул, Аллиндэ выбежала из комнаты, хихикая. Элладан откусил яблоко и неторопливо откинулся на спинку стула. Ему некуда спешить. Он найдёт её и заставит забыть о книгах и о кровле.
***
Стоя за спиной брата, Элладан улыбнулся Аллиндэ, а она покраснела, вспомнив сегодняшнее утро. Она едва успела найти книгу для Владыки Элронда и убедить Аннавен надеть что-то кроме рубашки и гетр. Она была рада, что её муж согласился посоветоваться с Элрондом о том, что Аннавен может быть возрождённой. Аллиндэ беспокоилась за дочь – та перестала говорить с матерью о вещах, которые больше всего волновали Аллиндэ. Совпадение или нет, но Халдир тоже там будет.
Аллиндэ была не просто матерью Аннавен, но её лучшей подругой и доверенным лицом. Она знала: Аннавен очень любит Халдира. Её дочь всё больше и больше беспокоило, что она время от времени говорит или делает странные вещи, неизменно касавшиеся Арды. Дочь рассказывала ей о таких случаях и просила её совета. А потом, когда Аннавен подросла, она перестала говорить об этом с Аллиндэ. Она даже стала стесняться Халдира, и это беспокоило Аллиндэ. Из всех эльфов, которых она знала в Валиноре – а будучи хранителем обширной и известной библиотеки мастера Элронда, она знала многих – Халдир единственный был несчастлив. Да, внешне он казался спокойным и надменным, но Аллиндэ знала его слишком хорошо. Она понимала, почему Халдир несчастлив. Раз за разом она пыталась разговорить его, но ничто и никто не мог проникнуть в неприступную крепость, которую он воздвиг вокруг себя. Никто, кроме Аннавен. А теперь и Аннавен от него отдалилась. Это не сулило ничего хорошего ни для Аннавен, ни для Халдира. Таким было мнение Аллиндэ, и она поделилась им с Элладаном.
***
Сны начались, когда Аннавен исполнилось двадцать. В них присутствовали люди или места странным образом знакомые, но Аннавен их никогда не видела: широкие деревянные ворота, изогнутая, полупрозрачная стена большого помещения, высокие деревья с красноватой корой, среди которых любила бродить Аннавен. Ещё там была библиотека, в которой они с мамой сидели в больших удобных креслах перед пылающим камином. Её мама всегда находилась в библиотеке, поэтому сон не показался ей странным. Как ни странно, всегда в её снах присутствовал дядя Халдир. Как и в своей настоящей жизни, Аннавен стала относиться к нему как к мужчине, а не как к крёстному, и всегда беспокоилась о том, чтобы сделать его счастливым. Но самым странным было то, что в этих снах к ней обращались «Мариан». Она как-то слышала разговор родителей об одной из подруг мамы в Арде по имени Мариан. Она была человеком. Аннавен тогда спросила: каково это – дружить с кем-то, кто когда-нибудь умрёт. Отец ответил, что эльфы научились любить вещи или людей, которых могут потерять. Например, птиц или собак? – спросила она. Мать резко посмотрела на неё, потом сделала вид, что ничего не произошло. С содроганием Аннавен вспомнила, что собак в Амане никогда не было. Она не знала, что такое собака, но в одном из своих снов звала её.
Аннавен быстро поняла, что рассказывать об этих снах, особенно о том, чего она не могла или не должна знать, не нужно. Она даже с матерью перестала их обсуждать. Сны продолжались, и через несколько лет Аннавен начала задумываться: а не возродилась ли она из Чертогов Мандоса? Она слышала о подобных случаях, но лично ни с кем из возрождённых знакома не была и спросить ей было некого. Она держала всё в себе и чувствовала себя одиноко. Если она хорошо знала дядю Халдира раньше, не причинила ли ему боль своим поступком? Она уже не представляла, о чём говорить с Халдиром, и потому неловко молчала, когда он приезжал. Этого она стыдилась больше всего на свете, но что ещё ей оставалось делать? Однажды это станет невыносимо, и она просто взорвётся. Тогда она навсегда отдалит от себя Халдира. Этого она тоже не вынесет, потому что очень любит его.
Имя Мариан ей нравилось. Аннавен решила взять его в качестве Избранного имени.
***
Аннавен старалась не смотреть на поразительно красивую и царственно выглядевшую эльфийку, сидевшую справа от мастера Элронда за обеденным столом, но ничего не могла с собой поделать. Как не могла выбросить из головы образ, появившийся там, когда дед её представил. Она почти проговорилась, но смогла вовремя остановиться, чтобы не выкрикнуть: «Вы – Леди на дверях!» Пытаясь вспомнить, что это за двери, она подбирала слова для вежливого и нейтрального ответа. Аннавен посмотрела Леди прямо в глаза и не смогла оторваться. Казалось, само время перестало существовать. Её самые сокровенные мысли открылись перед этой эльфийкой, которую дед представил как одну из Нолдор: она родилась в Амане, правила своим королевством в Арде и помогла низвергнуть тёмного властелина. Она возглавила победоносное возвращение последних (как тогда считали) эльфов на Запад. Последних, пока Халдир и её мать не вернулись сюда почти две эпохи назад.
У Аннавен было странное ощущение, что благородная леди перед ней читала каждую её мысль, даже то, что она может любить Халдира любовью, не совсем похожей на любовь крестницы к крёстному. Однако вместо вторжения в свои чувства Аннавен ощутила облегчение, будто тяжёлая ноша упала с её плеч. Когда Леди Галадриэль поприветствовала её вслух, Аннавен почувствовала странное утешение и понимание.