Чтобы выбить из рук своих идейных противников оружие и сделать свою позицию авторитетней, Тир как искусный полемист цитирует хорошо известное замечание Ленина о том, что невозможно понять «Капитал» (и особенно первую его главу), не проштудировав гегелевской «Логики». Он делает ударение на этом указании и по вполне понятным причинам обходит молчанием другое, где Ленин подчеркивает, что хотя Маркс не оставил Логики с большой буквы, но зато оставил логику «Капитала». Он не хочет в этом увидеть указание на наличие в «Капитале» логической теории, отличной от гегелевской.
Легенда о равнодушии Маркса к вопросам научного метода, распространяемая его буржуазными критиками, в конечном итоге призвана оправдать старый-престарый тезис, что «Капитал» является чисто экономическим произведением, изложенным посредством диалектического метода Гегеля. Анализ формирования материалистической диалектики, данный в работах советских и зарубежных исследователей-марксистов (Т.И. Ойзерман, О. Корню и др.), показывает, что никогда не ослабевал интерес Маркса к вопросам методологии. Это касается не только раннего периода, но и работ, непосредственно примыкающих к «Капиталу» и подготовивших его появление. Более того, именно в 50-х годах XIX в., в пору самых интенсивных экономических исследований, Маркс дальше разрабатывает учение о методе, перейдя от материалистического пересмотра гегелевской теории мышления в самой общей форме к созданию основ новой логики. Рассказ о повторном счастливом «открытии диалектического метода» не согласуется с историческими фактами и совершенно надуман.
Известно, что с самого же начала, взявшись за разработку политической экономии, Маркс ставил перед собой задачу преобразовать эту науку. Задача, стало быть, выходила далеко за рамки просто рядового исследования экономических проблем. «Таким образом, тут, – как указывает Энгельс в своей рецензии на книгу Маркса „К критике политической экономии“, – надо было решать другой вопрос, который не имеет отношения к политической экономии как таковой». Вопрос: как развивать науку? Чтобы ответить на вопрос, как развивать какую-нибудь науку в ее собственной, присущей ей внутренней связи, предстояло в первую очередь самое науку путем критики довести до такого уровня, который сделал бы возможным ее диалектическое построение. Этот процесс предполагал наличие соответствующего логического метода или его разработку, ведущуюся одновременно и параллельно с критикой основ той науки, которую предстояло изложить диалектически (если, как это было в случае с Марксом, до тех пор существовавший способ мышления не удовлетворял предъявляемым требованиям). Совершенно прав был поэтому Энгельс, когда писал: «Выработку метода, который лежит в основе марксовой критики политической экономии (курсив наш. – В.К.), мы считаем результатом, который по своему значению едва ли уступает основному материалистическому воззрению» (2, XIII, 497).
Нужно подчеркнуть, что в работах марксистов, и в первую очередь в работах советских философов, логические идеи «Капитала» были обстоятельно изучены[46]. С известным правом сюда же должны быть отнесены работы, посвященные анализу общих принципов диалектической логики[47]. Хотя позиции отдельных авторов не всегда совпадают и многие вопросы все еще дискуссионны, однако нельзя отрицать, что осуществлен успешный анализ основных понятий диалектической логики, пути теоретического восхождения от абстрактного к конкретному, более полно выяснено соотношение истории развития предмета и логики его познания и т.п.
Что может противопоставить этому современная буржуазная критика? Она или пробавляется версией, будто Маркс из-за недостатка времени не имел возможности серьезно заняться логикой и использовал в своих целях логику Гегеля, или считает, что марксистская логическая концепция там, где она отступает от готового гегелевского образца, становится ошибочной и несостоятельной.
Вот что по этому поводу пишет знакомый уже нам теолог Г. Веттер. Разбирая тезис Ленина, что диалектика, как ее понимает Маркс (и Гегель), включает в себя также теорию познания и логику, он без обиняков объявляет эту идею единства диалектики, логики и теории познания плодом бездумного копирования Гегеля. В рамках гегелевской системы, указывает Веттер, где абсолют есть идея, вбирающая в себя и мышление, и бытие, учение об абсолюте является одновременно логикой и онтологией; диалектический процесс развертывания категорий выражает как само развитие, так и самопознание абсолюта. Диалектический материализм, отмечает критик, надеется, что ему удастся проделать тот же «фокус». Но из этого у него ничего не может получиться, кроме конфуза, так как «материалистическое переворачивание» Гегеля исключает всякую возможность осуществить задуманное. Разве что, говорит он, есть один-единственный выход – рассматривать различие между Гегелем и диалектическим материализмом как чисто формальное, терминологическое: просто вместо «идей» подставлена «материя». Если же материя определяется как объективная реальность, существующая независимо от духа, сознания, то, по его мнению, ни о каком совпадении диалектики, логики и теории познания не может быть и речи. Оно возможно только на основе фундаментального тождества субъективного и объективного, бытия и мышления. Энгельсовское определение субъективной диалектики как отражения объективной диалектики Веттер считает сплошным недоразумением, проистекающим из непонимания того, что статичность теории отражения несовместима с динамичностью диалектики понятия (79, 541 – 542).
46
47