Вот тут-то Маркс и видит необходимость дальнейшего развития науки – осмыслить противоречия капитализма, вскрыть их основу в самом существовании частной собственности и показать, чем кончается их развитие. В связи с этой задачей он и придает решающее значение категории отчуждения, отчужденного труда. Подобно тому как она на данном этапе помогла Марксу понять логику развития экономической науки как логику все большего осознания противоречивой сущности частной собственности, точно так же она позволила ему сделать важный шаг по пути научного анализа противоречий капитализма и их основы. С высоты «Капитала» невооруженным глазом видна ограниченность такого анализа, но невозможно отрицать всю плодотворность этого переходного этапа, без которого не было бы и «Капитала» с его изумительной диалектикой.
В отличие от буржуазных экономистов Маркс видит свою задачу именно в том, чтобы найти ключ к пониманию, как он пишет, основы и причины противоположности труда и капитала. Они констатируют факты, но не схватывают их взаимообусловленности, «взаимосвязи движения». Его не удовлетворяет также и то в их взглядах, что при объяснении фактов они переносятся в вымышленное первобытное состояние. Сам Маркс пытается нащупать своеобразные исторические условия, которые могут объяснить отделение труда и капитала. Он дает интересный очерк развития частной собственности от феодального землевладения к современной промышленности, которую он рассматривает как самую высшую и острую форму частнособственнических отношений. Правда, у него фигурирует преимущественно частная собственность, как таковая, исторический подход к экономическому развитию еще не выкристаллизовался в полной мере, но он, бесспорно, имеет в виду капиталистическую собственность, отличительной особенностью которой он считает как раз противоположность труда и капитала, превращение рабочего в товар.
И вот, пытаясь в противовес буржуазной политической экономии найти глубокие истоки отделения труда и капитала, он и находит их в категории отчужденного труда. Здесь невозможно специально разобрать вопрос о Марксовом понимании отчуждения в данный период, важно подчеркнуть, что новый подход к диалектике, диалектико-материалистические принципы познания позволили Марксу дать совершенно отличную от Гегеля и Фейербаха трактовку этой категории (мы отвлекаемся от бросающихся в глаза остатков фейербаховского понимания отчуждения как отчуждения родовой сущности человека и т.п., так как не эти непреодоленные остатки имеют в рассматриваемой работе существенное значение). Самое глубокое отличие здесь заключается в том, что с помощью диалектико-материалистической трактовки отчуждения Маркс идет по пути все более обстоятельного исследования противоречий капиталистического общества. В отличие от Гегеля, сводившего отчуждение к опредмечиванию субъекта (в скобках заметим, что наряду с этим у Гегеля проскальзывает и понимание социальной сущности отчуждения, выражающегося в противоположности богатства и бедности, в концентрации богатства в руках немногих), Маркс эту категорию рассматривает исключительно в социальном плане, связывая ее лишь с определенными историческими условиями. «Самоотчуждение рабочего в его продукте, – пишет он, – имеет не только то значение, что его труд становится предметом, приобретает внешнее существование, но еще и то значение, что его труд существует вне его, независимо от него, как нечто чужое для него, и что этот труд становится противостоящей ему самостоятельной силой; что жизнь, сообщенная им предмету, выступает против него как враждебная и чуждая» (1, 561). В отличие от Фейербаха он исследует отчуждение труда, отчуждение в области экономических отношений как самое существенное и решающее, выводя отсюда все прочие, в том числе и религиозную форму, рассматривающуюся Фейербахом как основная.
В категории отчужденного труда Маркс раскрывает универсальную противоречивость капиталистических отношений. Подобно тому как позже он в товаре найдет исходную клеточку развития всех противоречий капитализма, так сейчас он эту клеточку находит в отчужденном труде, связанном с частной собственностью. Он считает, что из этих двух факторов можно «развить все политико-экономические категории», причем так, что в любой категории – торговле, деньгах, капитале можно обнаружить «развернутое выражение» (1, 570) этой исходной категории. Конечно, благодаря самому Марксу мы знаем, что это не так, но попытка связать все противоречия в один узел, вывести их из какого-то исходного существенного начала была чрезвычайно плодотворной. В результате Маркс не только сумел в «Рукописях» значительно глубже, чем в предыдущих работах, исследовать капиталистические противоречия, но и сделать дальнейший шаг в философской разработке диалектико-материалистического понимания закона развития путем борьбы противоположностей.